Возвращение

Поношенный диван стоял около окна. Даже отсюда Кёго мог слышать доносившийся их аудитории голос Тацудзо Оки, который звучал пронзительно и даже молодо для его возраста. На какой-то момент Кёго даже захотелось пойти в аудиторию и послушать лекцию. Он видел фотографии Оки в журналах, но никогда во плоти, и не имел на этот счёт особенного желания. В своём неожиданном письме Оки просил связаться с ним, когда Кёго будет в Токио, так как он хотел кое-что обсудить с ним. Но Кёго так и не смог настроить себя на поездку и даже не ответил ему.

В своём письме Оки не написал, зачем он хочет видеть Кёго, но это определённо имело отношение к Томоко, поэтому он не мог игнорировать его, как бы не интересна была ему эта встреча. Письмо постоянно напоминало о себе и постепенно превратилось в своего рода бремя, болезненно давящее на его настроение.

В конце концов он понял, что ему придётся поехать и повидаться с Оки.

В аудитории раздались аплодисменты, и из неё вышла группа в шесть-семь человек, впереди которой был мужчина в официальном японском костюме, вытиравший с лица пот носовым платком. При одном взгляде на его высокий лысый лоб и большие очки Кёго узнал в нём Тацудзо Оки, каким он его видел на фотографиях в журналах. За ним шёл человек в визитке, возможно председательствующий, с несколькими студентами. Тихая до сих пор комната ожидания наполнилась шумом голосов.

— Погода ещё немного чересчур тёплая для лекций, не правда ли? — Оки был в хорошем настроении, и он не обращался к кому-либо конкретно. — Но у нас были сегодня очень хорошие, серьёзные слушатели.

Сидевшие за столом встали и подошли к группе вошедших, кто-то пододвинул стул для Оки, и он сел. Человек в визитке принял официальную позу и произнёс официальные благодарственные слова.

— Мы искренне благодарны вам за вашу полезную лекцию. От имени организаторов я хочу выразить глубокую благодарность за ваше сегодняшнее присутствие. Аудитория была также в восторге. Ваша лекция имела огромный успех. Большое спасибо.

— Не стоит благодарности, — коротко и с кажущимся высокомерием ответил Оки и затем спросил у одного из сопровождающих: — Вы связались с журналистами из газет?

— Да. Они сказали, что круглый стол начинается в шесть часов. До него ещё много времени. Между прочим, ваша машина уже ждёт.

— Какой загруженный день! — сказал один из присутствующих, видимо, под впечатлением энергичной деятельности профессора.

— О, ничего особенного! — И чтобы продемонстрировать, что он не чувствует себя чрезмерно занятым, Оки принял и выпил поданную ему чашку чая. Один из студентов попросил надписать одну из его книг, и авторучка механически задвигалась по бумаге. Кёго пока не видел возможности заговорить с профессором, поэтому он продолжал сидеть на диване и наблюдать за очень занятым человеком.

— Профессор Оки, я слышал, что вы намереваетесь выставить свою кандидатуру на выборах в палату советников?

— Это всего лишь газетные выдумки. Многие мои друзья и ученики настаивают на этом. Возможно, так и возник этот слух, но у меня нет таких намерений в настоящее время.

— Мне жаль это слышать, профессор. Мы разделяем мнение, что кандидатура человека с вашей репутацией оказала бы неоценимую помощь в деле очищения политики.

— Если я и выставлю свою кандидатуру, то это должны быть идеальные выборы, и я не буду участвовать в предвыборной кампании. Я буду тихо сидеть и поручу всё другим. Поэтому если и проиграю, то ничего страшного, но я не хочу участвовать в этой бесполезной и грязной шумихе, которая до сих пор называлась предвыборной кампанией.

— Ваше имя известно во всей стране, и вы определённо будете избраны. В любом случае вы должны выставить свою кандидатуру, профессор. Мы все просим вас.

— Пока нет. — Внезапно он заторопился.

— Если машина уже здесь, я, пожалуй, поеду. У меня сегодня ещё деловое свидание и круглый стол.

Окружающие помогли ему одеть плащ, он водрузил на себя свою шляпу и двинулся к двери. В это время к нему подошёл Кёго и представился.

— Моя фамилия Мория. Вы прислали мне письмо в Киото.

— Мория? — Он уставился на него через свои очки, и его лицо неожиданно приняло изумлённое выражение. — Ты!?

— Я должен был приехать раньше, но не смог.

— Так неожиданно. Я поставлен в затруднительное положение, — сказал Тацудзо с раздражением в голосе, но, почувствовав, что на него направлены взоры его поклонников, сказал:

— Ну, хорошо. Пошли, поговорим в машине.

С недовольным и напыщенным видом он пошёл прямо по коридору, демонстрируя своими манерами, что Кёго, естественно, должен последовать за ним. Плащ немножко свисал с его костлявых плеч, и его невзрачная фигура хорошо соответствовала образу кабинетного учёного.

Когда они подошли к машине, Оки молча сел первым. Молодой человек в европейском костюме, секретарь Оки или просто сопровождающий, который, судя по всему, должен будет ехать вместе с ними, вежливо пропустил Кёго и, закрыв за ним дверь, сел рядом с водителем. Машина тронулась с места, оставив позади провожающих Оки людей.