Возвращение

– Здрасте, приехали! – Склянский осоловело посмотрел на Изосима. – Ну ты, старик, загнул! Хватил, однако, лишнего. Кончай эту мутотень наводить. Давай-ка по последней – и разбежимся. А то до психушки допьёмся с твоими фортелями. Уж если разговор такой пошёл, то давай-ка лучше выпьем не чокаясь за наших однокурсников Гошу Джапаридзе и Аньку Фесенко. Вот они-то действительно уже там, – сказал Федор и многозначительно указал пальцем в небо. – Кстати, мы вот здесь сидим, – после некоторой паузы добавил он, – а напротив, за тем забором, кладбище, где Гоша и упокоился. Давай, брат, возьмём эту недопитую бутылочку да и пойдём помянем его согласно старой традиции.

Поддерживая друг друга и не совсем соображая, куда и зачем они идут, друзья поплелись на кладбище.

Спустя какое-то время Изосим несколько отрезвел и с удивлением обнаружил, что стоит он один, а Склянский куда-то исчез. Среди холмиков и оград он стал пробираться к выходу и вдруг застыл на месте. Взгляд его упёрся на один из памятников, на котором была высечена короткая надпись: «Кречетов Изосим Павлович, 1974–2014, вечная память».

Женский день

Завхоз Трофим Петрович Ковтун возвращался домой в состоянии лёгкой удовлетворённости от предпраздничного ужина в маленьком ресторанчике.

Вечеринка была организована по случаю предстоящего праздника 8 марта, до отмены которого ещё не добрался какой-нибудь рьяный депутат. В связи с этим народ новой России по инерции вот уже более двух десятков лет пьёт на законных основаниях за последовательниц Клары Цеткин и Розы Люксембург и одаривает их в этот день, к радости южных торговцев, разнокалиберными букетами. Справедливости ради надо сказать, что в регламент самого праздника начальством за эти годы были внесены значительные изменения, и он из шепотливого, бутербродного застолья превратился в сытый, бесшабашный разгуляй с музыкой, танцами, лёгким, иногда переходящим в тяжёлый флиртом. Вот после оного и возвращался наш герой, с удовольствием вспоминая, как в своём тосте шеф похвалил в том числе и его, а в особливости то, что молоденькая вертихвостка Зиночка из соседнего отдела, несмотря на взрощенный многими годами неумеренности пухлый живот и глубоко предпенсионный возраст Трофима Петровича, изволила дважды протанцевать с ним задорный полуиностранный танец.

Все было хорошо в этот поздний вечер! И даже метро не раздражало Ковтуна своей суетой. Он, плавно покачиваясь в такт вагону, в сладостной полудрёме двигался к дому.

Но вдруг ужасная мысль кипятком обдала изнутри Трофима Петровича: «А подарок жене! Надо же, старый дурак, забыл на работе!» Ковтун вмиг протрезвел и посмотрел на часы. «Боже мой! Первый час, кабинет опечатан! Надо хоть что-то купить. Прибьёт же Сергеевна!» – подумал Трофим Петрович и кинулся к дверям вагона. На его счастье, рядом с метро ещё не закрылся торговый центр. Ковтун рванул мимо витрин с видом азартного охотника, стремящегося любой ценой завалить медведя. На его беду, многие отделы были уже закрыты, а меха, бриллианты и антиквариат по понятным причинам Трофиму Петровичу явно не подходили.

В раздумье он остановился у «Дикой Орхидеи». В магазине женского белья ворковали две молоденькие продавщицы и неторопливо-небрежно ворошила товар одинокая покупательница. «Оно, конечно, неудобно. Ну да была не была» – подумал Ковтун и нерешительно вошёл с видом впервые попавшего в бордель клиента. Конфузливо заскользил он глазами по полкам и манекенам, не совсем понимая назначения некоторых видов товара.

– Вам чего, папаша? – лениво спросила его одна из продавщиц.

Трофим Петрович приблизился к прилавку и прошептал:

– Мне бы жене бы подарочек бы, пожалуйста.

– А чё шёпотом-то? Голос потеряли? Поди, пивка холодного назюзюкались?… Вот житуха пошла! – обратилась она к подруге. – Женщины пашут до ночи, а мужики гудят вовсю в наш праздничек!

– Да ладно ты, уймись, – сказала другая продавщица.

– Вам, мужчина, трусики или бюстгальтеры? Может, пеньюарчик фирменный? У нас все высшего качества, сплошная заграница! Выбирайте.

И через пару минут перед Ковтуном выросла пирамида из всего того, что женщины обычно тщательно прячут от мужчин, демонстрируя это только в интимной обстановке избранным.

Трофим Петрович от обилия невиданных за всю свою жизнь вещей впал в состояние транса и застыл в позе сфинкса. После нескольких минут продавщицы поняли, что сам клиент ничего не купит и сам по себе не уйдёт. «Надо помогать», – решили они и задали наводящий вопрос:

– Жене вашей сколько лет, гражданин?

– Да уж шестой десяток пошёл, – промямлил Ковтун.

– А размер её вы знаете?

– Так, по-моему, 39-й.

– Да не обуви, мужчина! Трусов или лифчика, ночнушки наконец?

– Откуда же мне знать, девоньки? Она сама всю жизнь эти штуковины покупала.

– Ну и мужики пошли! – шепнула одна продавщица другой. – Вот выйдешь замуж за такого козла – и мучайся с ним всю жизнь!

– Что ж, давайте, мужчина, по-другому решать, – обратилась девушка к Трофиму Петровичу. – Она примерно такая, как я, или побольше будет?