Возвращение

 Дул сильный ветер со снегом. Трясло на ухабах, он цеплялся за ящики и суеверно старался не коснуться рукой носилок. Они были крепко привязаны толстой верёвкой, поверх всяческой поклажи и на них находился труп самоубийцы.

 - Солдат застрелился дня два назад, - сказал ему сутулый шофер, - идёт следствие.

 - Похоронили бы и дело с концом… - посоветовал Шелехов.

 - Тело берегут для вскрытия, которое не успели сделать в прежнем месте расположения. – Объяснил водитель.

 - В начале войны живых не возили, - забубнил Григорий, - а зараз покойников таскают по разным странам…

 На временный постой они притормозили возле красивого островерхого дома. В доме нашли всяческие военные регалии: ордена, мундиры, эсэсовские кинжалы с надписью: «кровь и честь», погоны, аксельбанты и прочую мишуру.

 - Действительно, Восточная Пруссия гнездо милитаризма. – С важным видом сказал явно начитанный шофёр.

 - Только птицы улетели без сопротивления. – Пошутил пассажир.

 - Просто фашистские активисты и другое начальство успели удрать в Кенигсберг. – Заспорил водитель. – Там нас радушно встретят…

 В городках остались главным образом обыватели - женщины, старики и дети. Им предстояло расхлёбывать последствия поражения. В их доме, на самом верху, в мансарде, жила женщина лет тридцати пяти с двумя детьми. Муж её сгинул на фронте, бежать ей было трудно и некуда.

 - С грудным младенцем далеко не убежишь... – С некоторой грустью сказал Григорий.

 - А нам двойная польза! – заржал лопоухий рядовой.

 Солдаты узнали, что она хорошая портниха, тащили материал и заставляли её шить галифе. Многим хотелось помодничать, да и обносились за зиму основательно. С утра и до вечера строчила немка на машинке. За это ей давали обеды, хлеб, иногда сахар. Ночью же многие солдаты поднимались в мансарду, чтобы заниматься любовью. И в этом немка боялась отказать, трудилась до рассвета, не смыкая ног…

 - Куда ты от нас денешься, милая? – издевались похотливые победители.

 - Кто последний?

 У дверей в мансарду всегда стояла очередь, разогнать которую не было никакой возможности.

 - Пускай отрабатывает за мужа!

 - Он, небось, наших баб топтал, будь здоров. 

 … Ранней весной 1945 года Красная армия подошла к предместьям Кенигсберга. Немцы намеревались сопротивляться здесь долго и упорно. Они построили мощные укрепления, приблизили к городу броненосцы, которые с моря огнём своих крупных орудий нанесли русским немалый урон.

 - В бой посылают всех, кого можно. – Поделился с Григорием наблюдениями молоденький лейтенант: - Мне разведчики рассказали об атаке отряда немецких моряков во главе с красавцем капитаном. Они шли чётким строем, как на параде, в элегантной чёрной форме. Капитан - с сигарой в зубах.

 - Ишь ты!

 - Но уже не 1941-й год, русских испугать трудно: отряд попал под залп «катюши», превративший доблестных моряков в кровавое рагу.

 Штурм предместий начался, как водится: пьяный угар, адский обстрел и бомбёжки. С матерной бранью красноармейцы шли вперёд.

 - Один из десяти доходит. – Прикинул Шелехов.

 - В России людей много, - с вызовом сказал лейтенант, - да и новые быстро родятся!

 Потом началось веселье. Полетел пух из перин, песни, пляски, вдоволь жратвы, можно шастать по магазинам и по квартирам. Пылали дома, визжали немецкие бабы.

 - Погуляем всласть! – радовались оставшиеся в живых завоеватели.

 - Отомстим за Сталинград…

 Дальше продвижение замедлилось. Вокруг города-крепости стояли тяжёлые, громоздкие сооружения крепостной обороны. В центре столицы - цитадель - остроконечный камень чудовищных размеров, в котором просверлены, высечены, выдолблены галереи, ходы и казематы.

 - Говорят они уходят глубоко под землю, - по секрету признался лейтенант.

 - Выкурим…

 Форты тянулись сплошной грядой с правого берега реки Прегель, окаймляли Кенигсберг и снова выходили на Прегель, замкнув смертельный круг.

 ***

 Всё мужское население Кенигсберга, способное поднять винтовку, было мобилизовано в фольксштурм. Из арсеналов выкатывали даже допотопные пушки.

 - Смешно ей Богу! – засмеялся начальник артиллерии фронта, когда докладывал командующему результаты разведки.

 - Не скажите, - ответил Маршал Василевский.

 - Так они же взорвутся при первом выстреле, - недоумевал главный артиллерист, - а обломки обслугу поубивают…

 - Осенью 1941 года Рокоссовский обратился к Жукову с просьбой о срочной помощи противотанковой артиллерией. – Начал обстоятельный рассказ, командующий 3-го Белорусского фронта. - Однако у командующего фронтом резервов уже не было. Запрос дошёл до Верховного Главнокомандующего. Реакция Сталина была незамедлительной: "У меня тоже нет резервов противотанковой артиллерии. Но в Москве есть Военная артиллерийская академия имени Дзержинского. Там много опытных артиллеристов. Пусть они подумают и в течение суток доложат о возможном решении проблемы".

 При упоминании имени Верховного главнокомандующего офицеры штаба армии привстали. Главком жестом осадил их и продолжил: