Возвращение

– Люся не читала. Если её взяли под колпак, то пусть хоть знает за что. Хотите впечатлений? Мы тогда наелись их вдосталь вместо продуктов. Как выжить семье, в которой муж и жена работают на одном предприятии, не платящем зарплаты? Моя жена работала в аптеке, а я на заводе, причём умудрялся подрабатывать, поэтому мы сильно не бедствовали. Но другие… Шахтёры, которые по полгода не получали зарплаты, перекрывали шоссейные и железные дороги и колотили своими касками об асфальт перед Домом Правительства. Многие вообще голодали, в том числе и дети. Старики насмерть замерзали в неотапливаемых квартирах, а в городах появились беспризорники. Мы быстро догоняли Запад по наркотикам и проституции, а по пьянству уверенно держали лидерство. Взятки открыто брали все представители власти. Как вы посмотрите на то, что чиновники из-за неплатежей отключают электричество находящейся на боевом дежурстве воинской части? А как могут платить военные, если они ничего не получают от государства? Представьте состояние офицера, который должен кормить семью, а ему месяц за месяцем ничего не выплачивают. Я прочитал в газете, что один такой майор, не в силах больше смотреть в глаза голодным детям, бросился вниз головой с третьего этажа. Люди пытались выжить и хоть как-то сохранить зарплаты, а по телевизору им советовали покупать водку. Сам слышал эту передачу. Полки магазинов были почти пустые, а в промышленности многие уже не покупали, а обменивали товары. Мы хотим купить комплектующие, а нам говорят, что рубли им и даром не нужны, вот если у нас есть голубые унитазы… Мы меняли свеклоуборочные машины на сахар, ещё что-то меняли на муку, а потом через профком выдавали желающим в счёт погашения долгов по зарплате. Было бы чудом, если бы Союз выжил. Этот период я описал очень подробно и не хочу о нём говорить.

– А потом? – тихо спросила Люся.

– Потом была независимость России и чудовищное разграбление её национальных богатств. Всё, что мы считали общим достоянием, отдали в руки всякой швали. Нас утешали тем, что и на Западе период первоначального накопления капитала тоже проходил тяжело. Нет ничего плохого в том, что всё отдали сволочам и быдлу, потому что уже их дети станут вести дела культурно, и мы будем в шоколаде. Хрена! Детишки выучились в престижных западных вузах, приобрели лоск на ворованные деньги и плевать хотели на всех остальных и на свою бывшую родину. Президент-алкоголик и череда никому не запомнившихся премьер-министров. Попался только один пытающийся что-то сделать, и у него начало получаться, поэтому и отправили в отставку. Сейчас он работает собкором «Правды» за границей.

– Но ведь ты говорил, что вы потом неплохо жили?

– Нельзя же разваливаться до бесконечности. Со временем всё начало выправляться. Многие по-прежнему жили тяжело, но того маразма уже не было. А мне к тому же повезло. Так, заканчиваем политинформацию, иначе останемся без обеда. Может, я сяду на вёсла?

– Я сам, – сказал Семён, развернул лодку и погнал к причалу.

Мы отдыхали на море больше двадцати дней и загорели, как негритосы. Люся стала уверенно чувствовать себя в воде, и мы уже рисковали вдвоём плыть к буйкам. В таких случаях недовольный Семён плавал где-нибудь поблизости. В той жизни мне хватало провести на море две недели, а потом начинало надоедать однообразие пляжной жизни. Вместе с Люсей я не уезжал бы отсюда ещё месяц. В этом отдыхе устраивало всё, разве что немного раздражала забота, которую к нам проявляли. Прошло уже много времени после концерта, но нам продолжали оказывать знаки внимания. Отдыхающие часто ездили в Туапсе, после чего буквально заваливали нас сладостями. Не брать было нельзя, есть – тоже, поэтому мы потихоньку набивали чемоданы конфетами и шоколадом. Перед публикой больше не выступали, но на следующий день после концерта начальник МУРа принёс магнитофон «Весна» и попросил исполнить песню о милиции.

– Для вас, Анатолий Иванович, запишем прямо сейчас, – сказал я ему. – Только у этого магнитофона качество не очень…

– Эту песню у нас будут петь, – ответил он. – Её легко разучить по записи, а у меня проблемы со слухом, не с обычным, а музыкальным.

– Вам сильно помогла эта песня, – признал Семён, когда довольный полковник ушёл, унося магнитофон. – Эти связи и для нас могут быть полезны.

Всё когда-нибудь заканчивается, закончился и наш отдых в «Сосновом». До Туапсе добрались автобусом, а потом по заранее купленным Семёном билетам сели в купе и на следующий день прибыли в Москву. После этого был день езды поездом до Минска, а с вокзала уехали на такси. Семён довёл каждого до квартиры и распрощался. Родители Люси уже вернулись из отпуска, но мои уезжали позже, поэтому я застал дома только сестру.

– Чёрный, как негр! – сказала она с завистью. – А что у тебя в чемодане, что его нельзя поднять? Привез камни с пляжа?

– Подарки поклонников, – ответил я. – Конфеты и шоколад. Я объедал тебя в детстве, теперь решил рассчитаться.