Возвращенец

Гласс вновь посмотрел на волков. Внезапно они показались крупнее. На мгновение он замялся. Пути назад нет, решил он. Это мой шанс. С горящей веткой шалфея в одной руке и четырьмя запасными в другой, Гласс пополз вниз по берегу реки к волкам. На расстоянии в пятьдесят ярдов альфа-самец с волчицей оторвались от ноги, чтобы взглянуть на странное существо, приближающееся к телёнку. Они смотрели на Гласса с любопытством, не враждебно. Их желудок был полон.

На двадцати ярдах ветер переменился, и четвёрка у туши теленка учуяла запах гари. Все повернули головы. Гласс остановился, оказавшись лицом к лицу с четырьмя волками. С расстояния проще было рассматривать волков, как собак. Но вблизи все их родство с одомашненными собратьями терялось. Белый волк обнажил окровавленные зубы и сделал полшага к Глассу, утробно зарычав. Хищник опустил плечо; движение, которое можно было истолковать и как готовность защищаться, так и нападать.

В белом волке боролись два противоборствующих инстинкта – один велел защищать добычу, другой - опасаться огня. Второй волк с отгрызенным ухом встал рядом с первым. Двое других продолжали терзать тушу теленка, определенно довольные доставшейся им добычей. Горящая ветка в руке Гласса начала гаснуть. Белый волк ещё на шаг подступил к Глассу, внезапно вспомнившему ужасную боль от зубов гризли, вонзившихся в его тело. Что же я наделал?

Внезапно ярко сверкнула молния, а после паузы за ней последовал глухой раскат грома, прокатившийся по долине. На лицо Глассу упала капля дождя, и ветер лизнул пламя. Гласс почувствовал, как ему свело живот. Господи, нет, только не сейчас! Надо действовать быстро. Белый волк приготовился к прыжку. Чувствуют ли они мой страх? Он должен сделать внезапный ход. Напасть первым.

Он выхватил четыре ветки из правой руки и прибавил их к горящей ветке в левой. Пламя метнулось вверх, жадно пожирая сухие ветки. За них пришлось схватиться обеими руками, и он больше не мог опираться на левую. Мучительная боль охватила израненное правое бедро, когда он перенес на него тяжесть, и Гласс едва не упал. Он издал самый громкий крик, на который был только способен, и который больше смахивал на завывание.

Гласс пополз вперед, размахивая горящим факелом, как огненным мечом.

Он ткнул факелом в одноухого волка. Пламя лизнуло морду зверя, и тот, жалобно скуля, отскочил. Белый волк метнулся к боку Гласса, впившись зубами в плечо. Гласс извернулся, выгнув шею и стараясь держать волка подальше от горла. Лишь несколько дюймов отделяло лицо Гласса от волчьей морды, и он чувствовал кровавое дыхание зверя. Хью вновь попытался обрести равновесие. Он замахал руками, стараясь обжечь зверя, и подпалил тому брюхо. Волк отпустил плечо и отпрянул.

Гласс услышал рычание за спиной и инстинктивно пригнулся. Над его головой проскочил одноухий, разминувшись с горлом Гласса, но завалив его набок. Он застонал при ударе о землю, отдавшемся болью в спине, горле и плече. Факел из спутанных веток упал, рассыпавшись по песчаной почве. Гласс схватил ветки, отчаянно стараясь подобрать их до того, как они погаснут. Одновременно с этим он пытался вновь встать на колени.

Оба волка медленно кружили, выжидая нужного момента и действуя с опаской, после того как отведали пламени. Я не могу позволить им зайти за спину. Вновь сверкнула молния, за которой спустя мгновение пророкотал гром. Гроза уже гремела почти над головой. В любую минуть пойдет ливень. Время на исходе. Даже без ливня факел почти выгорел.

Белый и одноухий наступали. Они тоже ощущали, что противостояние близится к развязке. Гласс ткнул в них факелом. Волки замедлили продвижение, но не отступили. Гласс уже находился в нескольких футах от телёнка. Двое волков, лакомившиеся тушей, сумели отодрать от неё ногу и отступили, услышав звуки битвы волков со странным существом с пламенем. Вдруг Гласс заметил заросли сухого шалфея возле туши. Они загорятся?

Не сводя взгляда с волков, Гласс поднес факел к зарослям. Дождя не было несколько недель. Сухой как трут кустарник легко воспламенился. Почти сразу от кустов возле туши пламя вырвалось на два фута. Как Моисей, Гласс взобрался на тушу телёнка, размахивая остатками факела. Ударила молния, прогремел гром. Ветер хлестал горящий кустарник. Пошел дождь, но еще слишком слабый, чтобы загасить шалфей.

Эффект оказался впечатляющим. Белый и одноухий принялись озираться по сторонам. Альфа-самец, его подружка и волчата трусили по прерии. Набив брюхо, они спешили укрыться от надвигающейся грозы в находящемся неподалеку логове. Два других волка, лакомившиеся тушей, также последовали за ними, с трудом волоча по прерии ногу теленка.