Возраст ни при чем. Как заставить мозг быстро думать и много помнить

Эти конкретные места уже знакомы читателям. Например, миндалевидное тело вызывает мощные эмоциональные реакции. Нейронные магистрали, связывающие ПФК с миндалевидным телом, способствуют такому компоненту регуляторной функции, как регулировка и управление эмоциями. Связи с гиппокампом, который ассоциируется с долговременной памятью, способствуют механизму контроля над познавательными процессами. В ПФК также существуют внутренние связи, участвующие в формировании рабочей памяти.

Бурное развитие регуляторной функции в то время, когда мы учимся ходить и говорить, сменяется периодом покоя, а в возрасте полового созревания оно становится еще более интенсивным и не останавливается, пока мы не достигаем примерно двадцати пяти лет. В пожилом возрасте регуляторная функция постепенно начинает ухудшаться. Для объяснения я приведу мысленный эксперимент, связанный с городом, где я живу.

Трещины, протечки и рытвины

Я живу в Сиэтле, штат Вашингтон, сравнительно небольшом городском образовании (686 800 жителей), где находятся штаб-квартиры множества больших корпораций. От Amazon до Zillow и от Nordstrom до Starbucks, многие интернациональные гиганты называют Сиэтл своим домом. Комплекс зданий Microsoft расположен на другой стороне озера, а Boeing находится повсюду.

Вот мой мысленный эксперимент. Эти мастодонты нуждаются в огромном количестве людей – не только для работы и управления, но также для обслуживания и ремонта соответствующей инфраструктуры. Что произойдет с сияющими символами прогресса этих компаний, если обслуживающий и ремонтный персонал начнет исчезать из пригородов Сиэтла? Как это все будет выглядеть, если начнутся поломки, а чинить будет некому?

При отказе электростанций не будет электричества. Когда проржавеют трубы, никто не будет устранять протечки, заменять трубопроводы или хотя бы убирать воду. Окна останутся разбитыми, крыши начнут протекать, конструкции зданий ослабнут и со временем рухнут на землю. Корпорации зашатаются, а затем упадут на колени. Дороги между этими гигантами покроются рытвинами, асфальт растрескается и в конце концов зарастет травой. Понадобится не так уж много времени для появления постапокалиптической картины. Именно такая деградация происходит с регуляторной функцией. В юности наши структуры и связи испытывают отдельные поломки и помехи, но ремонтные механизмы тут же приходят на помощь. Где-то в районе шестидесяти лет эти обслуживающие механизмы начинают уходить на покой. «В юности человек любит мясо, которое он не может прожевать в старости», – однажды сказал Шекспир[29]. Естественный износ все чаще не подвергается ремонту.

Сбои начинаются на двух уровнях. Во-первых, начинают разрушаться магистрали, соединяющие ПФК с отдаленными регионами, принимающими участие в осуществлении регуляторной функции. Одно исследование показало, что 82 % потерь регуляторной функции непосредственно связано с дегенерацией нейронных путей, используемых ПФК для постоянной связи со своими далекими «друзьями». Во-вторых, структуры мозга, связанные этими магистралями, – города из нашей метафоры, – тоже начинают приходит в упадок, как будто жители покинули их. Исследования свидетельствуют об уменьшении объема гиппокампа в зависимости от возраста. ПФК тоже уменьшается в размере.

Это критические утраты. Нейроны ПФК, поддерживающие рабочую память, сохраняют электрическую активность в так называемых активирующих системах. (Эта стимуляция происходит в отсутствие внешних раздражителей.) Когда пропадает так много нейронов, что наблюдается уменьшение структуры мозга в объеме, поддержка целостности этой внутренней системы становится практически невозможной.

Это плохие новости. Очевидно, теперь нам нужна добавка в виде хороших новостей, о которых мы говорили раньше. Чтобы не искать далеко, остановимся на знаменитом телепродюсере Нормане Лире. Его жизнь – это образец, который показывает нам, как должны выглядеть хорошие новости.

Поднимите ваш мозг с дивана

Для тех из нас, кто смотрел комедийные сериалы 1970-х годов, Норман Лир присутствовал в нашей жизни так же постоянно, как кислород. Он был движущей силой, стоявшей за такими телешоу, как «Все в семье», «Хорошие времена», «Джефферсоны» и «Мод». Он никогда не уходил на покой. В 2016 году, в нежном возрасте девяноста трех лет, он задумал новое телешоу, латиноамериканскую перезагрузку другого его хита под названием «Один день за раз».