Вознесение черной орхидеи

Я не дожидаюсь ответа. Закидываю клатч на заднее сиденье, достаю телефон, не позволив водителю-бодигарду возразить и отправить меня на заднее сиденье, набираю номер мамы.

- Мамуль! Я еду! Через два часа буду дома! Как говорится, целуйте трассу!

Я поднимаю глаза, сбросив звонок. Последний взгляд на Александра сквозь лобовое стекло автомобиля. Фотооттиск его образа, последняя волна обжигающей неврастении с привкусом люкс-алкоголя по телу. Воистину – прощай… и спасибо тебе за все!

Мама в своем репертуаре! Мне хочется расхохотаться, особенно при виде упавшей челюсти соседки тети Вали, которая смотрит на Дениса, как на ожившего киноперсонажа своих грез. Может, Тихонова, или кого она могла там любить в своих фантазиях?

- Да оставьте, да я сама! – мать пытается вырвать у него сумку, а мне от такой привычки к ее извечному женскому альтруизму хочется топнуть ногой или хорошенько встряхнуть за плечи. Мы готовы таскать тяжести сами, лишь бы окружающие думали о нас хорошо. Ну что за изжившие себя стереотипы, в самом деле?

-Мама! – я обнимаю ее, сделав знак Денису незаметно внести чемодан во двор и потом на крыльцо, и мы обмениваемся улыбками двух заговорщиков. Всю дорогу я болтала без умолку, чтобы прогнать наваждение, которое ожидало меня в Мисхоре. Когда я попросила остановить авто, движимая желанием выпить кофе вприкуску с миндальной чурчхелой, что-то случилось. Что-то странное. На что это было похоже?

На разряд шаровой молнии по позвоночнику – только он обжег льдом, каким-то знакомым и совсем нетравматичным, но этого хватило, чтобы разогнать подзабытую тревогу по крови со скоростью гоночного болида.

- Печенье, корица, тертый шоколад? – осведомилась девушка на кассе, а я повернула голову в сторону входа, провожая удаляющуюся фигуру мужчины. Оранжево-синяя мозаика поплыла перед моими глазами, я рассеяно кивнула в ответ на предложение девушки, прижав к прилавку денежную купюру. Денис напрягся, увидев мою реакцию, а я ощутила, как меня начинает бить мелкая дрожь.

- Там… Этот…

Я не ошиблась – под пиджаком действительно покоилась на бедре «беретта», как он позже признается мне сам. Уверенный захват ладонью поверх рукоятки, поспешные шаги следом за тем, кто так меня напугал. Мой взгляд был прикован к мужской фигуре в черных джинсах и рубашке с длинным рукавом. Когда я получила свой напиток и пакет печенья, увидела, как к незнакомцу подбежала белокурая девчонка. Она поцеловала его, привстав на цыпочки, кивнула в сторону входа в кофейню. Стоило парню обернуться, как меня пробрал нервный смех. Армянин. Или азербайджанец. Уж он никак не мог быть Димой, даже если б тому сделали пластическую операцию! Денис обернулся ко мне, улыбнувшись, как показалось, с пониманием, а я, подхватив термостакан с его недопитым «американо», покачала головой, сетуя на свою впечатлительность. Но механизм был безжалостно запущен – под палящим солнцем накрыло воспоминание. Сильные мускулистые руки, прижавшие к себе доверчиво рыдающую Юлю Беспалову. Жестко-обжигающий разряд точечных прикосновений губ и пальцев, сминающий боль шепот в дрожащие губы: «я рядом! Ты в безопасности!». Завихрения искрящихся спиралей, шаг вперед, в эту манящую неизбежность растворения в себе настоящей…

- Денис, включи музыку, - попросила я, выравнивая дыхание. – И можно посмотреть твой пистолет?

У водителя округлились глаза… а я, поняв двусмысленность вопроса, просто не удержалась от смеха. Мы хохотали минут пять, уже вместе, словно закадычные друзья.

- Хватит, Юль! – наконец махнул рукой Денис. – Александр, конечно, классный мужик, но он меня уволит к черту за такое нарушение субординации.

- Я ему ничего не скажу! – пришлось пообещать, осенив себя крестным знамением, и я в полной мере смогла полюбоваться глянцевой «береттой». Похоже, я утомила его своей болтовней, и при въезде в Феодосию он лишь рассеянно кивал.

- Вот тут я училась! Это крэйзи скул! Вырванные годы!

- А вон на той скале мы загорали топлесс. Там никто не мог нас увидеть!

- А это – очень крутой клубешник! Самый лучший в городе!

Сама-то я его достала, но сдавать в руки маме не торопилась.

- Нет, мамуль, Денис не может остаться… Спасибо, что привез! – я протянула ему руку для рукопожатия, хотя и хотелось по-дружески обнять, похлопав по плечу, но радовать соседей, давая им повод для разговоров, не входило в мои планы. Мы проводили «ауди», помахав ей вслед, и мама поспешно спрятала осуждающую улыбку.

- Он твой парень?

- Да нет же! Мамуль, дай я тебя обниму! – я увлекла ее в дом подальше от соседских сканеров, не желая ни на миг прекращать объятия. – Я так соскучилась! Я никогда больше не уеду… Теперь лето только с вами! Пойду чемодан в комнату закину… Ммм! Ты курицу запекла? Я так хочу есть. Ты не представляешь! Эй, а что с дверью?

- Кажется, Настена готовит тебе сюрприз, - смахнула слезу мама. – Давай, мой ручки. И за стол…