Вознесение черной орхидеи

- Вы меня разочаровали, Беспалова. Я не люблю, когда меня обманывают. – Я едва не закатила глаза, наблюдая за его бегающими серыми глазами, которые изо всех сил пытались сымитировать серьезность и непримиримость. «Тебе до доминанта, как мне до датской королевы!» - подумала я. Но, понятное дело, промолчала, картинно потупив глаза. – Весь семестр вы доказывали мне, что владеете предметом в совершенстве, а сейчас я склонен полагать, что знания не задерживаются в вашей прелестной головке! Если мы встретимся в следующем семестре - а мы встретимся - я прогоню вас по всей программе! На этот раз, так и быть…

Я показала средний палец его спине, пряча зачетную книжку с корявой росписью в сумку. У меня оставалось еще одно дело, которое надо было решить. Утром в квартире рухнула полка с теткиным сервизом. Слава богу, не династия Минь, но, пытаясь смести осколки, я подвисла на закоротившей параллели и порезала пальцы. Когда выводила линию угольного «smoky» перед тем самым огромным зеркалом, резко вспыхнула и погасла энергосберегающая лампа в одном из бра. Я впервые в жизни видела, чтобы они сгорали, как обычные! Паника на время пробила брешь твердого льда, особенно после того, как с полки слетело несколько книг. Моя бабушка всегда говорила, что эта чертовщина неспроста. Чьей-то душе нет покоя, а может, кто-то пытается достучаться до твоего сердца через подобные проявления полтергейста. Какова же сила чувств должна была сжигать изнутри этого «кого-то»?.. Еще с утра я собиралась посетить церковь, но потом резко изменила планы. Может, это был особый протест-ответ Алексу, который пресытил меня болью через расстояние?

- Ты не против, если мы заедем кое-куда? Пожалуйста. – Лекси поспешно закивала и погладила меня по голове в немой демонстрации сострадания. Я лишь цинично улыбнулась, предвкушая ее панику. Хлопья снега бились в лобовое стекло ее автомобиля, расплываясь лужицами в свете ночных фонарей. Темнело очень быстро после перевода часов на зимнее время, но Тьма стала для меня чуть ли не родной. По моему знаку мы остановились у цветочного павильона. Оставив Лекси ждать в машине, я отправилась на поиски гвоздик, которых, как назло, ни у кого не оказалось. Совершенно случайно мой взгляд упал на розы нежно-кораллового цвета. Цвета заката в Симеизе в тот самый вечер, когда мы вырвались на пляж, и я ощутила себя почти счастливой. Передумав, купила сразу шесть, словно часть числа зверя, так сильно напоминающая триксель, была связана с ним напрямую.

- Их же шесть! – испуганно вскрикнула Лена. – Мы же…

- Вбей в навигатор адрес кладбища, и едем, - спокойно велела я, изогнув бровь при виде замешательства подруги. Наверное, в моем голосе было что-то такое, что не позволило ей возразить. В другой раз я бы от души позабавилась над ее побледневшим личиком и дрожащими губами, но сейчас авантюризм спонтанного решения точил изнутри и меня саму.

- Уже стемнело… - последняя робкая попытка Лекси откосить от такой бездумной готовности помочь подруге, но я осталась глуха к ее мольбам. Я бежала от своей тоски и своих оставшихся страхов. Наверное, это было правильно. – Я посижу в машине… хорошо?

- Хорошо, тебе и нечего там делать, – немного грубовато, но Лекс вздохнула с облегчением и больше не пыталась меня отговорить. Мы доехали в абсолютной тишине повисшего молчания. Я подхватила охапку роз и, едва не растянувшись на заледеневшей дорожке, присыпанной снегом, направилась на поиски нужной аллеи. Несмотря на то, что я была здесь всего лишь раз, сориентировалась быстро, даже не пришлось воспользоваться помощью службы охраны. Хотя от моего взгляда не ускользнуло, как поспешно крепыш в форме потянулся к телефону, и я непроизвольно улыбнулась от веселой мысли – надеюсь, он звонил не лидеру сатанистов с сообщением, что жертва для черной мессы сама к ним направляется.

Фонари освещали лабиринты асфальтированных проходов, искры снега сверкали в морозном воздухе декабрьского вечера, а я внутренне удивлялась собственному спокойствию. На кладбище, ночью, страшно? Я вас умоляю. Никто из усопших не способен на жестокость, которой наделены живые. Не тишины надо бояться в этом невеселом месте, я бы даже сказала, здесь бояться совершенно нечего!

Пальцы обожгло льдом кованой калитки, когда я, прогнав укол непонятного волнения, толкнула ее вперед. Без малейшего скрипа, в оглушающей тишине она медленно закрылась за моей спиной, щелкнув едва уловимым замыканием магнитного замочка. Я ждала наката привычной тревоги и вполне резонного желания отвести взгляд от припорошенного снегом гранитного изваяния с его фотографией, но ничего не произошло. Волнение улеглось, стоило сделать пару шагов навстречу и небрежно опустить сумку на резную скамью. Я даже вдохнула полной грудью ледяной воздух так внезапно наступившей зимы, расслабившись в замкнутом периметре этого места, которое, казалось, было ограждено особым энергетическим куполом. Он пропустил только меня, другим здесь не было места.