Мы ведь на самом деле не на одной стороне, не так ли?
Глава 24
Лила
Я крепко стискивала нож, моё тело вибрировало свирепостью. В моём черепе нарастало давление, полыхавшее вспышками. Мне казалось, будто в моём сознании распускаются колючие лианы, вытеснявшие мои мысли. Лудд каркал, словно чувствовал, что вот-вот произойдёт нечто ужасное. Будто он знал, что надо заткнуть Финну рот.
Моя тёмная сторона пробуждалась. Я подумала, что призрак может подпитывать это… она хотела, чтобы я заставила Финна замолчать.
Существовал лишь один способ остановить это давление. Я должна сохранить секреты крепко запечатанными. Призрак требовала этого.
Ангелы не могли узнать, что я такое. Финн сказал им, что я шпионка. А что, если они узнают, что я демон?
Если бы Самаэль знал правду обо мне, то это я была бы привязана к стулу с переломанными рёбрами. Он верил, что у демонов нет душ, что их эмоции абсолютно фальшивы. И похоже, я могу быть демоном. Значит, нет ничего плохого в том, чтобы навредить бездушному существу, неспособному на чувства, так?
Мир вокруг меня погас, и я видела лишь свою мишень.
Я бросила нож так быстро, что ни один из ангелов не успел меня остановить. Лезвие вонзилось прямо в сонную артерию Финна, и кровь полилась из его горла. Мёртв.
Но они не думали об этом, нет. Они уставились на меня с непонимающим недоумением. Тени как будто сгустились вокруг Самаэля, затем по комнате разошёлся холод; в воздухе витал иней.
Хотя бы мой разум избавился от давления. Я начала переводить дыхание, потрясённая тем, что я только что сделала. Я убила Финна. В горле встал ком, и я старалась не думать о том, каким он был в детстве, как мы играли в прятки возле рыночного прилавка. Как мы вместе искали сокровища на грязном речном берегу. Почти невозможно было увязать того маленького мальчика с этим существом, которое назвало меня шлюхой.
Всё моё тело тряслось, и я закрыла глаза, пытаясь заглушить крики ангелов. Я чувствовала себя пустой, сломленной. Мне казалось, будто я убила часть себя… свою невинную часть.
Странно думать, что я никогда не знала Финна так хорошо, как считала. Он никогда не рассказывал мне про свою мать и отца, про то, что он был нефилимом. Я стиснула свой живот, меня тошнило.
Как же ужасно грустно, что он так ненавидел себя и даже примкнул к Свободному Народу.
Я убила его, чтобы заткнуть ему рот. Насколько это сделала тьма во мне, и насколько призрак пыталась на меня повлиять? Я снова открыла глаза и увидела два разъярённых лица ангелов.
— Дай-ка угадаю, — ледяной тон Самаэля резко контрастировал с огнём в его глазах. — Призрак сказал тебе сделать это. Или на сей раз ты придумала какую-то другую ложь?
— Я же говорила, что он попытается настроить тебя против меня, — сказала я. — Ты позволял ему манипулировать тобой. Он хитрее, чем ты думаешь. Ты узнал всё, что тебе надо было узнать. Элис важна, и телескоп огня. Это всё, что ему было известно. Всё остальное — лишь его попытка отомстить мне.
— Ты совсем в нас не веришь, — сказал Соуриал. — Просто поразительно. Может, ты и правда шпионка.
— Видишь? Он уже пробрался в твои мысли.
— Как ты научилась магии? — спросил Самаэль низким, тихим тоном, который вибрировал на моей коже.
Лудд метался по комнате, паникуя.
— Я не училась, — едва слышно ответила я.
— Элис была на фестивале так? — сказал Соуриал, сощурившись. — Она занимает более высокое положение, но ты привела нас к Финну. К менее ценному пленнику. Как удобно.
Во мне вспылило раздражение.
— Она скрылась в толпе. Вот и всё. Финна было проще заманить. Я до сих пор и не знала, что она важна.
Самаэль сверлил меня взглядом.
— Соуриал, когда мы запрём дверь в этот раз, нам надо убедиться, что она не выберется.
***
Я расхаживала по своей запертой комнате, чувствуя себя как птица в клетке. Дверь была заперта на металлическую задвижку, замок я не могла вскрыть. Окна тоже были заперты на задвижки.
Мне казалось, что я провела здесь шесть дней — наедине с Луддом, который следовал за мной и каркал на своём вороньем языке. Я не сомневалась, что это был поток ругательств. Бедняга до сих пор истошно каркал всякий раз, когда я приближалась, потому что боялся меня.
Я повернулась, посмотрев на ворона. Он сидел на подоконнике, и его тёмные глазки следили за каждым моим движением.
— Прекрати так на меня смотреть. Маленький пернатый судья. Ханжеский вороний изверг.
Он склонил голову набок, и я готова была поклясться, что его глаза сощурились от ненависти.
Я сделала робкий шаг в его сторону.
— Как мне завоевать твоё расположение? Ты мой единственный друг здесь. Ты и Дженни. Два моих птичьих друга.
В его тёмных глазках блестела ненависть.