Вознесение

– Это никогда не имело значения, – пробормотала Аннабель, а ее крылья делали такие быстрые взмахи, что ноги были в дюймах от земли. – Он всегда ждал тебя.

– Чичен-Ица. – Люс закрыла глаза. – Я узнала, что свечение ангелов может быть смертельным для смертных.

– Да, – сказал Стивен. – Но ты все еще тут.

– Продолжай, Люс, – голос Франчески подбадривал больше, чем в «Прибрежной».

– Древний Китай, – сделала она паузу. Этот опыт отличался от других. – Ты показал мне, что наша любовь важнее войны. – Никто ничего не сказал. Дэниел едва заметно кивнул.

И вот тогда Люс не просто поняла, кто она, – но и что все это значило. Была еще отдельная жизнь во время ее путешествия по вестникам, которую, как Люс чувствовала, тоже нужно упомянуть. Она сделала вдох.

«Не думай о Билле, – сказала она себе. – Ты не боишься».

– Когда меня заперли в гробнице в Египте, я сразу поняла, что всегда буду выбирать твою любовь. – Тут ангелы упали на одно колено и выжидательно посмотрели на нее – все, кроме Дэниела.

Его глаза горели насыщенным лиловым цветом, ранее не виденным ею. Он потянулся к ней, но прежде, чем их руки соприкоснулись…

– Ой! – вскрикнула Люс, когда резкая боль пронзила ее спину. Ее тело забилось от незнакомого режущего ощущения. В глазах появились слезы. В ушах зазвенело. Она думала, что ей станет плохо от боли. Но медленно она заперла ощущения боли в пределах двух точек в верхней части лопаток у нее за спиной.

У нее шла кровь? Она потянулась рукой назад, через плечо. Рана казалась свежей, словно что-то только что вытащили из нее. Больно не было, и это поражало. В панике она повернула голову, но ничего не увидела, а услышала лишь звук растягивающейся кожи – «фррррп», как будто появлялись новые мышцы.

А потом возникло странное ощущение тяжести, словно ей на плечи повесили груз.

И вот боковым зрением она увидела развевающуюся белизну с двух сторон, а с губ ангелов сорвался общий вздох.

– О, Люсинда, – прошептал Дэниел, прикрывая рот рукой.

Все было так легко: она расправила крылья.

Они светились, были подвижными и невероятно легкими, сделанными из самого тонкого, самого зеркального небесного материала. От основания до кончика размах крыльев составлял примерно тридцать футов, но они казались широкими и бесконечными. Она больше не испытывала боли. Когда ее пальцы коснулись одного из них за спиной, оказалось, что они мягкие, в пару дюймов толщины. Они были серебряными и переливались. Они были невероятными. Они были неизбежными.

Они были ее крыльями.

Они содержали каждую частичку силы и могущества, которые она собрала за тысячелетия своей жизни.

А по малейшему движению ее мысли крылья начинали бить по воздуху.

Ее первая мысль: теперь я могу что угодно.

Без слов они с Дэниелом потянулись друг к другу руками. Кончики их крыльев наклонились вперед, словно в поцелуе, как крылья ангелов в Qyaom Malak. Вскоре они плакали, смеялись и целовались.

– Итак? – спросил он.

Она была поражена и удивлена – и счастливее, чем когда-либо. Это не считалось настоящим – пока она не произнесет правду вслух, а Дэниел и остальные падшие ангелы не станут ее свидетелями.

– Я Люсинда, – сказала она. – Я твой ангел.

Глава 17. Рождение любви

Полет был похож на плавание, и Люс была хороша и в том, и другом.

Ее ноги оторвались от земли. Не потребовалось ни специальных навыков, ни подготовки. Ее крылья захлопали, повинуясь интуиции. Ветер шумел, касаясь перьев, поднимая ее в прозрачное розовое небо. В полете она чувствовала вес своего тела, особенно ног, но это компенсировалось новой невероятной энергичностью. Она скользила сквозь облака, слегка потревожив их, словно ветерок через колокольчики.

Она переводила взгляд с одного конца крыла на другой, изучая их серебристо-жемчужный блеск, в восторге от всего произошедшего. Словно теперь ее тело подчинялось крыльям.

Они отвечали на малейшую вспышку желания, элегантные взмахи порождали невероятную скорость. Они выпрямлялись словно крылья самолета, чтобы лететь просто по инерции, а потом сводились назад в форму сердца за плечами Люс, когда она проносилась прямо сквозь воздух.

Ее первый полет.

Только вот… это не так. То, что Люс знала сейчас, как управлять своими крыльями в полете, было связано с тем, что это случалось и раньше. До Люсинды Прайс, прежде, чем ее душа увидела изгибы Земли. Все земные жизни, увиденные ею в вестниках, тела, в которых она жила, Люс едва могла понять, кто она, кем была. Есть предыстория, древнее, чем сама история, в которой она махала этими крыльями.

Она видела, что другие смотрят на нее с земли. Лицо Дэниела светилось от слез. Он знал это с самого начала. Он ждал ее. Она хотела потянуться к нему, хотела, чтобы он тоже поднялся и полетал с ней – но потом внезапно потеряла его из виду.

Свет обратился кромешной тьмой.

Другое прорывающееся воспоминание.

Она закрыла глаза и отдалась ему, позволяя унести себя назад. Каким-то образом она знала, что это самое ранее воспоминание, первое мгновение в дальних углах ее души. Люсинда была там, в начале начал.