Возмутительно красивый пилот

— Ну… — Я улыбнулся. — Мы поспим. А когда проснемся, у нас будет ранний ужин. Мы будем есть шаурму, которую приготовит Амари, а потом курить шишу.

— Шишу? — рассмеялась Кендалл.

Я тоже рассмеялся. Было так чертовски здорово смеяться после того напряжения, которое царило между нами несколько минут назад.

— Шиша — это кальян. Водяная трубка, используемая для курения ароматизированного табака. Ее курят после ужина. Это здешняя традиция. Тебе необязательно делать это, если ты не хочешь. Но обещаю, это единственное, что я предложу тебе засунуть в рот сегодня вечером.

Кендалл игриво ущипнула мою щеку.

— Ну, вот опять. Я уже начала думать, что ты облегчишь мне мой отказ от секса, закрыв свой грязный рот.

— Ну, я сказал, что уважаю твое решение, но это никак не распространяется на мой грязный рот.

— На самом деле я люблю твой грязный рот.

— В один прекрасный день, Дерзкая. В один прекрасный день, когда ты будешь готова, ты увидишь, каким грязным может быть мой рот, когда я стану покрывать все твое тело поцелуями. И тебе это будет очень нравиться.

Разговор, произошедший между нами в ванной, казалось, сблизил нас. Тем вечером мы сидели на улице позади дома Амари, откуда открывался вид на бескрайнюю сухую пустыню. Мы покуривали кальян и рассказывали друг другу истории из нашего детства.

Кендалл рассказала мне, как росла на ранчо в Техасе, а я поведал ей некоторые забавные секреты, например, как мои сестры любили накладывать на меня макияж, пока я спал.

На Кендалл было приятно смотреть. Она сидела скрестив ноги и курила кальян, выпуская кольца дыма из своих прелестных маленьких губок и непринужденно смеясь.

Я никогда еще так не хотел ее, но, как бы я ни страдал от желания снова ощутить ее вкус, я поклялся сдержать обещание не давить на нее, пока она была в таком состоянии.

Позже той ночью она заснула, прижавшись попкой к моему боку. Из-за тишины, царившей в пустыне, и моего сумасшедшего возбуждения я никак не мог заснуть.

Отчаянно нуждаясь в облегчении, я осторожно вылез из постели и закрылся в ванной. Прижавшись спиной к двери, я закрыл глаза и стал вспоминать о том, что происходило в клубе. Но вместо того чтобы представлять нас танцующими, у меня перед глазами вставал образ полностью обнаженной Кендалл, сидящей верхом на мне на полу танцевальной площадки.

Мы были так близки к нирване той ночью, перед тем как я все испоганил и оставил ее одну на улице. Я потряс головой, стараясь избавиться от грустных мыслей, и попытался снова сфокусироваться на своих фантазиях.

Тяжело дыша, я обхватил свой член рукой и стал водить ею вверх и вниз, представляя, что он погружается в ее горячее, влажное лоно. Я вспоминал ее запах, когда наши тела соприкасались, вспоминал, как она страстно хотела меня той ночью, каким был на вкус ее язык, когда мы целовались.

Я сильнее сжал свой член, но внезапно замер, услышав ее голос за дверью.

— Картер? Что ты делаешь?

Вот дерьмо!

Я негромко рассмеялся и откинул голову, ударившись о деревянную дверь.

— Молюсь.

— Ты всегда так дышишь, когда молишься?

— Это очень напряженная молитва.

— Что ты делаешь на самом деле?

— Полагаю, ты догадываешься о том, что я делаю, Кендалл.

— Могу я войти в ванную?

Все еще будучи невероятно возбужденным, я как мог заправил свой разбухший член в брюки, прежде чем открыть дверь.

Она взглядом оценила мою чудовищную эрекцию.

— Прости… что заставляю тебя прибегать к таким мерам.

— Все нормально. Моя рука и я не занимались этим с того времени, как я был подростком. Я думаю, мой член скучал по этому.

— О чем ты думал?

— О тебе.

— Да… а конкретнее?

— Я фантазировал о том, как мы трахались в клубе на полу на танцевальной площадке.

Она снова посмотрела на мой член и с серьезным выражением лица спросила:

— Тебе нужна моя помощь?

— По-моему, ты сказала, что мы не будем заниматься этим.

— Я не могу заниматься с тобой сексом. Но я хочу трогать тебя. Я могу снять одежду и дать тебе закончить то, что ты начал. Знаешь… просто помочь тебе.

Подняв глаза к потолку, я покачал головой.

— Ты понятия не имеешь, да?

— О чем?

— О том, как ты доводишь меня до сумасшествия. С тобой я не смогу остановиться на полпути. Мастурбировать, глядя на твое обнаженное тело и не имея возможности сделать то, чего мне на самом деле хочется, будет пыткой. У меня больше не хватит на это силы воли. Только не с тобой. Даже когда я просто целую тебя, я могу думать лишь о том, как восхитительно будет погрузиться в тебя. Но стоять обнаженной перед моими глазами? Это слишком, Кендалл. Когда ты разденешься для меня, я хочу, чтобы ты была готова принять меня. В противном случае мне лучше не знать, чего я лишаюсь.

Чувствуя раскаяние, она взмахнула руками.

— Я поняла. Прости… что помешала тебе.

— Ложись в постель. Я скоро вернусь.

После того как Кендалл ушла, я с сожалением закрыл глаза. Не сошел ли я с ума, выпроводив ее таким образом?

Теперь, когда она знала, чем я занимался, я уже не мог расслабиться. Все еще отчаянно нуждаясь в облегчении, я включил душ и встал под воду. И по злой иронии я представил ее стоящей без одежды у двери ванной и наблюдающей за мной.