Возмутительно красивый пилот

— Не разгуливайте без бюстгальтера и не разговаривайте с незнакомцами в бразильских барах. Понятно?

Я кивнула.

— А теперь я вас поцелую. Я хорошо вел себя эти два дня. И мне чертовски не хочется позволить вам исчезнуть из моей жизни, не попробовав вас на вкус.

И прежде чем я успела сказать хотя бы слово, которое, безусловно, было бы согласием, Картер прижался губами к моим губам. У меня подогнулись колени. Когда он прижал меня к себе, у меня бешено застучало сердце. Он застонал, когда я обняла его так же крепко, как он обнимал меня. Наши языки соприкоснулись, и ни один из нас не хотел терять ни секунды. Нам было необходимо попробовать друг друга на вкус, почувствовать друг друга, сказать все в одном этом поцелуе. Когда он попытался прервать поцелуй, я застонала, и он снова прильнул губами к моим губам. Этот поцелуй был еще более голодным. Я понятия не имею, как долго он длился, но я знала лишь одно — когда он закончится, я буду в отчаянии.

Картер прижался лбом к моему лбу.

— Спасибо вам за все, Дерзкая.

— Вы заботились обо мне целых два дня. Это я должна благодарить вас.

— Не за что. Я делал это с удовольствием. Если бы я мог, остался бы здесь с вами. Мне чертовски жаль расставаться с вами. Особенно после этого поцелуя.

У меня по щеке поползла слез, и Картер смахнул ее большим пальцем.

— Какое решение вы ни примете, оно верное. Не позволяйте никому говорить вам, что вы не правы. Пообещайте мне это.

— Обещаю.

Мы поцеловались еще несколько раз.

— Должен лететь, моя красавица. Берегите себя.

— Вы тоже.

Я смотрела, как он направился к дверям. Перед тем как скрыться внутри, он обернулся и помахал мне. И я расплакалась как ребенок.

Глава 6 Картер

Почти сразу же после того, как я вошел в автоматически открывающиеся двери, я почувствовал, что это неправильно — противоестественно — сказать ей «прощай».

Ты чертов идиот.

Я увидел, как ко мне приближаются несколько членов экипажа. Их чемоданы на колесиках издавали такой же звук, как ногти по грифельной доске. В другом углу стояли две стюардессы и о чем-то разговаривали. Одна из них подмигнула мне, и я слегка кивнул ей.

Я посмотрел на очереди на регистрацию. Меня охватило ощущение пустоты. Впервые за многие годы мне не захотелось быть здесь. Мне не захотелось летать. Я не хотел оказаться в другом месте. Я хотел лишь одного — вернуться в ту машину, направиться к Марии Розе и снова обнять Кендалл. Даже после того гребаного дерьма с наследством, о котором она мне рассказала, в тот момент я хотел только ее.

Я уже скучал по ней, а прошло меньше пяти минут. Я сохранил ее номер на своем телефоне днем ранее и, повинуясь импульсу, набрал его. Ответа не было.

Тогда, с бешено колотящимся сердцем, я послал ей сообщение.

Напомните мне, почему мы попрощались?

Потом я послал еще одно.

Потому что, хоть убейте, я не могу найти ни одной разумной причины.

И еще одно.

Что вы ответите, если я скажу, что не готов расстаться с вами?

Прошло несколько минут, ответа не было. Покрывшись потом в своем костюме из полиэстра, я решил предпринять что-нибудь отчаянное.

Я подошел к билетной кассе и купил ей билет на мой рейс. У меня даже не было адреса ее электронной почты, так что я послал электронный билет на адрес, указанный на страничке Марии Розы. Почти не было шансов, что она сможет приехать из отеля вовремя, чтобы успеть на посадку. Но я не простил бы себе, если хотя бы не попытался.

Я не знаю, получите ли вы это сообщение вовремя, но я только что послал вам билет на мой рейс. Попросите Марию проверить ее почту. Он должен прийти к ней. Мы улетаем примерно через час. Так что вам нужно схватить свои вещи и поспешить в аэропорт. Я не давлю, но я больше всего на свете хотел бы продолжить наше приключение. Если ответом будет «нет», я вас пойму.

Я хмыкнул от своей попытки казаться небрежным. «Я не давлю». На самом деле я хотел написать ей: «Кендалл, тащи свою задницу сюда, потому что я не знаю, как смогу дышать без тебя во время этого гребаного полета».

И когда я в последний раз попытался дозвониться до нее, ответа снова не было.

Я отправился в комнату для пилотов, чтобы доложить о прибытии, узнать прогноз погоды и детали полета. И все еще ни слова от Кендалл. У меня не было иного выхода, кроме как заняться рутинными приготовлениями, потому что самолет сам по себе не полетел бы.

Постоянно проверяя свой телефон, я присоединился к экипажу. Я начал чувствовать, что, похоже, Кендалл вряд ли окажется в моем самолете. В последней отчаянной попытке я предпринял то, о чем ни разу в своей карьере даже не помышлял, — я сознательно задержал вылет.

Как старший офицер, я обязан был по прибытии на борт проинспектировать самолет. Я выразил озабоченность тем, что один из приборов в кабине немного барахлит и его нужно осмотреть. В результате бортинженер провел несколько тестов. Это задержало вылет почти на час, но все было тщетно. Кендалл не появилась.