Возможно, на этот раз

Я внезапно поняла, почему она ни разу не надевала его раньше. Я всегда так гордилась тем, что для клиентов нахожу лучшие решения, но для нее выбрала платье, которое было абсолютно не в ее стиле. Силуэт ампир, длина ниже колена, свободный покрой, вертикальные полоски – она как будто собралась в воскресную школу, такой у нее был в нем образцовый вид. О чем я думала? Я пыталась изменить ее, вот о чем.

– Вы готовы? – спросила мама, глуша двигатель.

– Я скоро буду, – сказала я. На коленях у меня лежал открытый альбом. – Хочу закончить набросок.

– Софи, – начала мама, но я просто многозначительно посмотрела на нее. – Окей, окей. Догоняй.

Они с Ганнаром выбрались из машины. Я проводила их взглядом, пока они шли к дому. Миссис Уильямс открыла им дверь. Она помахала мне рукой, и я помахала в ответ. Затем я снова опустила взгляд на свой альбом.

– Эх. – Я перечеркнула набросок платья, над которым работала, жирным крестом. Может, все были правы. Может, Нью-Йорк был вне зоны досягаемости для меня. Последние несколько недель я много об этом думала. У меня была стипендия, я могла подать заявку в любой вуз Алабамы. Пришло время признать свое поражение. Я засунула альбом в рюкзак и выбралась из машины, в ужасе от того, что мне сегодня предстояло.

Я постучалась в дверь, и миссис Уильямс открыла мне, широко улыбаясь.

– Софи Эванс! Где ты пропадала последнее время? Ну-ка тащи сюда свою очаровательную задницу. – Она обхватила мое лицо руками и чмокнула в щеку.

– Здрасьте, миссис Уильямс. С Днем благодарения.

Мама и Ганнар все еще стояли в прихожей и болтали с мистером Уильямсом.

– Надеюсь, вы не против, что в этом году у нас дополнительные гости. – Мистер Уильямс посмотрел на моего брата. – Знаю, мистер Харт с тобой был не очень-то добр несколько недель назад, но он обещал хорошо себя вести.

Я не знала, что сегодня придут Харты. Мама, впрочем, не удивилась – значит, ее предупредили.

– Ничего, – сказал Ганнар. – На прошлой неделе Эндрю принес мне милкшейк от своего папы, так что он по-настоящему извинился.

Я была уверена, что милкшейк для Ганнара сделал вовсе не отец Эндрю, но с моим братом это отлично сработало.

– Это для нас? – спросила миссис Уильямс у Ганнара, показывая на сковородку.

– Это кукурузный пудинг. – Ганнар протянул его ей.

– Прекрасно! – воскликнула миссис Уильямс. – Этого-то нам и не хватало. – Она каждый год так говорила, что бы мы ни принесли. Даже если бы мы притащили пустой пакет, она бы, наверное, сказала: «Этого-то нам и не хватало».

Ганнар, кажется, был очень доволен.

– Мика! – позвала миссис Уильямс. – Софи пришла! – Когда Мика не спустилась, ее мама махнула в сторону коридора. – Она, наверное, в своей комнате. Можешь пойти к ней.

– Окей, хорошо.

– Скажите, где у вас вино, – сказала моя мама. Миссис Уильямс рассмеялась. Они вместе направились в комнату, мой брат поскакал за ними.

Я сжала лямку своего рюкзака и мрачно смерила взглядом длинный темный коридор. За последний месяц Мика, возможно, и не заметила моего отсутствия, столько у нее было друзей, но мне казалось, что у меня отобрали кусок души. Нам нужно было разобраться с этим. Первый шаг был самым сложным. Потом мои ноги с легкостью нашли дорогу к ее комнате.

Я тихо постучала.

– Войдите, – сказала она.

Я открыла дверь и остановилась в проходе. Она сидела на полу перед зеркалом и красила глаза блестящими золотыми тенями. Наши взгляды встретились в отражении.

– Привет, – сказала я.

– Привет, – отозвалась Мика. Она положила свои тени обратно в косметичку, а потом вдруг разрыдалась.

Рюкзак соскользнул с моего плеча. Я бросила его на пол и рванула к ней, чувствуя, что из глаз тоже льются слезы.

– Прости меня, Соф, – проревела Мика. Я опустилась на колени и крепко обняла ее, почувствовав несказанное облегчение, когда она обняла меня в ответ.

– И ты меня, – хлюпнула я, – тоже прости.

– Я скучала по тебе. Я не могу так жить, без тебя.

– Я тоже. – Всего лишь произнеся эти слова, я почувствовала, как внутри меня все встало на свои места. – Ты была права. Я вела себя, как сноб. И мне ничего было не надо, лишь бы бросить этот город, и я была грубой, и высокомерной, и со мной было трудно.

– Нет. – Мика шмыгнула носом и отстранилась. – В смысле, да, есть такое, но я просто боялась тебя потерять. Ты права. Я взяла что-то, что с тобой случилось – то, что твой отец вас бросил, – и вела себя, как будто это какое-то мрачное знамение. – Она покачала головой. – Я знаю, что ты не такая, как он. Что ты обо мне никогда не забудешь.

– Никогда.

– А еще я не давала тебе соединиться с любовью всей твоей жизни.

Я было собиралась кивнуть, но потом до меня дошел смысл ее слов.

– Погоди, что?

– Эндрю.

Я слабо рассмеялась, вытирая глаза.

– О чем ты говоришь?

– Я хотела, чтобы ты встречалась с кем-нибудь из Роксайда, с кем-нибудь вроде Кайла. Надеялась, что тогда ты останешься здесь. Так что я с первого же дня делала все возможное, чтобы ты не обращала внимание на вашу связь с Эндрю.

Я закрыла лицо руками.

– Это вообще не твоя вина. Нам с Эндрю никогда не нужна была посторонняя помощь, чтобы беситься друг на друга.