Все возможно. Правда в том, что она знала Айса всего несколько дней.
Сабэль провела руками по лицу. Холодный дождь намочил волосы, она начала дрожать, глядя на простор зимнего сада. Снег выпал прошлой ночью, и его остатки накрыли землю вокруг полузамерзшего пруда. Каменный фонарь стоял на дальнем берегу. Окружающие его кусты стонали от веса осадков. Пейзаж казался пустынным, разрушенным стихией, как и ее сердце.
Да, у Брэма была причина дискредитировать Айса — одна из миллиона, на самом деле. Сабэль не знала кому верить. Был только один способ, которым Айс мог доказать правду— искренне любить ее. Но как она могла определить это наверняка?
— Ты замерзнешь.
Лукан. Его обеспокоенный голос дошел до Сабэль в тот момент, когда тепло его тела окутало ее. Он не коснулся девушки, просто накинул куртку на дрожащие плечи.
— Я… Я в порядке.
— Ты замерзнешь до смерти, Сабэль. Войди внутрь. Я приготовлю тебе какао. Мы обсудим происходящее.
На этот раз она не хотела разговаривать. Она хотела плакать, потому что любит мужчину, с которым не может стать парой, который, возможно, даже не любит ее. Девушку охватила самая страшная, ужасная боль, разрывая ее внутренности в клочья, вырывая все еще бьющееся сердце из груди и оставляя его кровоточить у ног.
Но она вряд ли могла сказать это Лукану, своему жениху, не причинив ему такой же боли.
— Я скоро приду, — возразила она.
— Сабэль…
Он обнял ее за плечи и вздохнул.
— Милая, мы должны это обсудить. Времени нет. Если мы собираемся остановить Матиаса и не допустить, чтобы остальная часть Совета не справилась с защитой, у нас есть всего несколько часов. Завтра крайний срок.
Несколько часов. Я должна решить свою судьбу за несколько часов. Все казалось таким простым в объятиях Айса некоторое время назад. Теперь…
Она зажмурилась и кивнула.
— Я знаю.
— Я бы дал тебе больше времени, но Матиас… и мы не знаем, что могут сделать другие члены Совета.
Всплеск гнева заставил ее повернуться к нему, но она подавила его. Едва ли Лукан виноват в том, что был прав. Она отчаянно нуждалась в большем количестве времени, чтобы разобраться в путанице обвинений и собственных эмоций. Но если они подождут, будет слишком поздно вмешиваться. Тогда Матиас попадет в Совет, и катастрофа станет неизбежной.
— Ты действительно хочешь быть со мной, Лукан?
Она всмотрелась в голубые глаза, ей нужно было увидеть его лицо.
Лукан был таким высоким знакомым и замечательным, ветер трепал его непослушные темные волосы. Он глубоко засунул руки в карманы джинсов, ссутулился, чтобы отогнать холод, ведь на нем была только футболка. Стильный и приятный, тогда как Айс был жестким и неотразимым. Они представляли два разных мира. Ночь и день. Ни хорошо, ни плохо… просто разные.
— Мы можем помочь магическому миру, Сабэль. Мы можем предотвратить самую большую угрозу миру и безопасности за последние двести лет.
— Что ты чувствуешь в глубине души?
Она умоляюще смотрела на него, в глазах читалось желание понять правду.
В этот важный момент он вынул из кармана руку и отвел мокрый локон, который упал на ее лицо, придержал пряди в пальцах, собирая их вместе. Когда она глубоко вздохнула, его взгляд наполнился пониманием, которое Сабэль никогда не чувствовала с его стороны раньше.
— Вчера вечером в доме Брэма я сказал тебе, что вспомнил немногое из того времени, когда был с тобой. Я поступил не совсем честно, потому что помню гораздо больше.
Его глаза сияли, ошеломляя Сабэль.
Она дрогнула.
— Я тоже помню. Я знаю, сколько раз ты звал Анку. Ты меня не любишь.
— Сколько раз я звал Анку в последний раз?
Сабель вспомнила, и ответ поразил ее.
— Ни разу, — сказал он. — Думаю, в глубине души я знал, что это была ты.
Это единственный раз, когда она достигла с ним оргазма.
Он взял ее дрожащие руки в свои.
— Мы всегда были друзьями и хорошо ладили. Я не буду лгать и говорить, что не хочу тебя. С тех пор, как я вышел из траура по паре, ты… в моих мыслях.
Ой… Она прикрыла рот замерзшими пальцами, чтобы заглушить вздох. Лучший друг брата возжелал ее?
— Но ты до сих пор любишь Анку.
Горечь исказила черты лица Лукана. Челюсти плотно сжались.
— Она не вернется. Анка двинулась дальше, и я должен сделать то же самое. Я хочу соединиться с той, кого считаю самым дорогим человеком. Это не трудно, когда рядом такая умная яркая женщина, с которой у нас много общих интересов.
Он был серьезен. Хотя этот грандиозный план придумал Брэм, Лукан был готов подыграть. И так было не потому, что он желал места в Совете
Союз между ней и Луканом смотрелся бы совершенно логично и разумно. Она бы связалась с тем, кого давно считала другом, и Айс не извлек бы выгоду из того, что был не до конца честным с нею. Если он…