Возьми меня в полночь (ЛП)

О-о, он грубый. Опять же, все самое важное она о нем знала. Волосы, манеры, взгляд, слова — без излишеств. Ей нужно подстроиться, вспомнить, что он не был дипломатом, у него нет ничего общего с членами Совета, с которыми она имела дело в последнее время. Очевидно, Айс привык закатывать рукава и выполнять все, чего намеревался достичь.

— Не дави, — ответила она. — Сейчас это не важно.

— Черт, это не так. Если что-то понадобится…

— Я разберусь.

Его зеленые глаза вспыхнули, и выражение лица стало безжизненным, холодным. Он отнял у нее руку, и его бицепс снова напрягся, теперь в гневе.

— Естественно.

За одним словом было много смысла.

— Что это значит?

Он поднял темную бровь. Свет от огня осветил его лицо, и она впервые заметила резкий диагональный шрам посередине его лба. На самом деле, у него был след отвратительной глубокой раны на верхней части его плеча и отметки вокруг каждого запястья. На волшебниках всё заживает быстрее и эффективнее, чем на людях. Довольно редко сохранялись рубцы в течение более чем нескольких месяцев. Но эти раны выглядели очень старыми.

— Мои шрамы беспокоят тебя, принцесса?

Он думал, что она не захочет быть в его присутствии, потому что он не идеален?

— Интересно, как ты пострадал. Я могу только представить себе боль…

— Не надо.

Он покачал головой и прислонился к спинке дивана, увеличив расстояние между ними.

Другими словами, он отказался это обсуждать. Его дело, конечно. Но Сабэль не могла отрицать, что его отказ расстроил ее. Она точно не пострадала. Но почувствовала бездонный колодец печали, и она понятия не имела, откуда он взялся. И она ненавидела быть в неведении… хотя сделала то же самое с ним.

— Тебе нужно что-нибудь еще?

Его скрипучий голос растревожил ее.

— А тебе?

Сабэль не удержалась и дотянулась до дивана, положив пальцы на его руку. После всего, что он сделал для нее и брата сегодня, меньшее, что она могла, это облегчить его боль. Но когда Сабэль открыла свои чувства, чтобы послать ему радостные и мирные мысли, он вырвал руку и встал.

— Мне не нужны твои уловки, чтобы осчастливить меня, принцесса. Я в порядке.

— Я… мне жаль. Я просто подумала… что подняла что-то болезненное и…

— Я переживу. Я вырос без радуги и солнца. Они мне не нужны.

Он сделал глубокий вдох, еще один, глядя на нее.

Сабэль почувствовала раскаяние.

— Мне жаль.

Он вздохнул, и гнев, казалось, покинул его.

— Мне тоже.

С этими непонятными извинениями он повернулся и снова направился в ванну, закрыв за собой дверь. Он не хотел слышать о Брэме, и теперь, когда они не боролись за выживание, каждая беседа с Айсом для неё была напряженной и запутанной. Несколько слов. Менее пяти минут, и она озадачена. Заинтригована.

Откуда взялись шрамы? Какой была его жизнь до Братства Судного Дня? Почему они с Брэмом презирают друг друга?

Ветер снаружи завывал, напоминая ей, что враг ждал их по другую сторону двери. Ни один из ее вопросов не имел значения сейчас. Пока они не в безопасности.

Айс вернулся, одетый в другой гостиничный халат. Черный, гладкий, тот ласково покрывал его мышцы, облепляя каждую физическую особенность, которая очаровала ее.

Он закончил завязывать пояс на талии, затем посмотрел вверх. Зеленые глаза сверкали, и от их вида перехватило дыхание. Сердце Сабэль колотилось.

— Еду должны принести в ближайшее время.

— А потом что?

Сабэль покачала головой. Гораздо лучше сосредоточиться на этом вопросе, чем снова смотреть на тело Айса.

— Что будем делать дальше? — выдохнула она.

Как только слова выскользнули, образ того, как его большое тело сплетается с ее, когда он захватит ее рот и подстроится под неё, чтобы глубоко войти, сокрушил ее мысли. Она заставила себя игнорировать жажду, которую создал этот образ.

Он застыл.

— Кроме сна?

Айс ничего не предлагал. Но в ужасе, что ее мысли проявились на лице, она покачала головой.

— Я… я имела в виду завтра.

Со вздохом Айс снова сел рядом.

— Мы не можем здесь оставаться. Ты, наверное, устала и хочешь отдохнуть несколько дней…

— Мы не можем рисковать.

Изучающий взгляд, который он послал ей, показывал удивление.

— Именно.

Проклятие. Возможно, тот факт, что она не могла прочитать мысли Айса, был хорошей вещью. Он, вероятно, думал, что она тупая блондинка из высшего общества, у которой нет ничего важнее, чем беспокоиться об одежде и состоянии волос.

— Мы должны предупредить членов Совета, что их жизнь под угрозой.

Айс ухмыльнулся.

— Будем надеяться, что они поверят.

Действительно.

— Мы должны помочь Брэму.

— Его показывали целителям, верно?

— Ничего хорошего не вышло, так что я подумала… что у меня есть помощь.

Она кивнула на Дневник Апокалипсиса, который лежал на кожаной тахте перед диваном.

Взгляд Айса упал на красную книгу. Он нахмурился.

— Знаем ли мы, как он действует? Оливия никогда не писала в книге. Сидни писала только свои сексуальные фантазии. Ты говоришь о том, чтобы обратить вспять темную магию, почти остановить смерть. Каковы последствия искажения чего-то настолько магического?

— Каковы последствия ничегонеделания? — возразила она.