Возьми меня в полночь (ЛП)

Взяв руку Брэма, она присела на край кровати и склонилась в молитве, ее лоб коснулся его безжизненной руки. Это не ее брат. Брэм был энергичным и властным, удивительным и единственной родственной душой, которая у нее была. Господь знал, что ее эгоистичная мать никогда не заботилась о ней, несмотря на количество крови Мерлина, что течет в ее венах. Потерять Брэма… её потеря не поддается описанию. Сабэль предполагала, что он будет рядом, когда она выберет пару, родит детей и постареет. Они смеялись, ссорились и помогали друг другу. Их связь всегда была сильна и стала сильнее после возвращения Матиаса. Искоренение магии, порожденной злым волшебником, было самым страстным желанием Брэма. Сабэль не знала, как сможет закончить эту работу без него.

Горячие слезы снова навернулись на глаза. Опустошение и страх ломали самоконтроль. Пара минут. Всё, что у нее было, а затем она наденет обратно маску смелости. Айс не захочет иметь дело с ее слезами. У них нет времени на глупости.

Вдруг дверь в спальню Брэма открылась и ударилась в стену. На пороге стоял Айс.

Сабэль вскочила на ноги с испуганным вздохом, зная, что горячие слезы жгут щеки, но ее взгляд приклеился к его телу. Не имея на себе ничего, кроме полотенца, он дикими глазами оглядел комнату на предмет опасности. Ручейки воды стекали по его жилистой шее, по широким плечам, которые поглотили дверную раму, по груди, без сомнения, способную выдержать автобус, и вдоль неровности пресса с шестью кубиками… перед тем, как полотенце сползло опасно низко на его худощавые бедра. О, Боже.

Не найдя в комнате Анарки, Айс перевел на нее свирепые зеленые глаза. Они вспыхнули. Ее тело опалило, словно она поцеловала оголенный провод.

— Что случилось? — рявкнул он.

— Я… я, — она потеряла дар речи.

— Я слышал, как хлопнула дверь. Кто-нибудь пришел? Ты в опасности?

Дрожа, Сабэль отвела взгляд от массивной груди, поднимающейся и опадающей с каждым вздохом.

— Нет.

Она сглотнула.

— Извини. Только я. Я… была расстроена. Брэму все хуже.

Слезы снова угрожали пролиться, и она не хотела показывать Айсу свою слабость. Его тело, может, и хотело ее, но выглядело это так же, как он называл ее принцессой, почти насмешкой… Нет. Она не раскроет ему свои слабые места и не даст повода для смеха.

Несмотря на запрет, крупная слеза скатилась по ее щеке и опустилась на черный шелковый гостиничный халат, который она надела. Сабэль провела рукой по мокрой щеке.

Айс пересек комнату. Он потянулся взять Сабэль за руку, затем помедлил, его бицепс с татуировкой едва заметно напрягся от сдержанного усилия. Он взглянул на Брэма. Рот искривила мрачная усмешка.

— У тебя есть идеи, как его исцелить?

Еще один болезненный груз упал ей на сердце.

— Нет. Ты смог связаться с Герцогом и другими, пока я принимала душ?

— Не решился. Если Анарки последовали за ними, любые магические призывы, прежде чем мы действительно окажемся в безопасности, могут быть опасны для всех нас. И у меня не было чертова мобильного, когда напали Анарки.

— У меня тоже. Телефон в этом коттедже только на стойке регистрации, я проверила. Мы найдем возможность позвонить завтра.

Айс кивнул, затем отступил назад.

— Я заказал еды. Ее скоро принесут.

Прекрасный поступок, но состояние Брэма убило аппетит. Что, если брат больше не откроет глаза? Чувство страха увеличилось многократно, и, к ее ужасу, побежали слезы. Она не могла сдержать поток. У нее перехватило дыхание, зрение размылось. Жгучие слезы катились из уголков глаз. Сабэль стирала их, но не могла сделать это достаточно быстро.

О Боже. Она снова плакала перед Айсдернусом Рикардом, для кого симпатия была сродни сифилису. Его поведение часто совпадало с его именем, и маги считали его безжалостным и сумасшедшим. Такой человек, как он, несомненно, не терпел плаксивых женщин, особенно тогда, когда времена призывали быть сильными.

Сабэль прикрыла ладонью рот и прошла мимо Айса к двери спальни. Его горячая рука сжалась вокруг плеча женщины и потянула назад, опасно близко к большому теплому телу, все еще покрытому бисеринками воды.

Свободной рукой он отвел ее руку ото рта, глядя на нее с выражением, означающим нечто среднее между интересом и недоумением.

— Не волнуйся. Мы еще увидим его здоровым.

Нежные ноты в его голосе потрясли ее, вызвав новый поток слез.

— Как? Э…этот дым — загадка. Никто не сможет понять…

— Шшш.

Он мягко приложил палец к ее губам.

Прикосновение Айса к чувствительному рту потрясло ее, словно все тело было связано с губами.

— Не думай, что он уже в могиле.

Она кивнула. Положительные мысли помогут брату больше, чем страх.

— Ты прав.

В дрожащем дыхании она почувствовала натиск слез. Сабэль сердито их вытерла.

— Мне очень жаль, что я стала слезливой глупышкой.