– Как так!? Если ты встречаешься с парнем, серьезно с ним о чем-то договариваешься, как ты можешь лизаться еще с кем нибудь! А мне еще в контакте вслед пишет: “Да это дядин родственник, ты ничего не понял, это по родственному было”. Я что на дурака похож, лапшу мне такую на уши вешать?! Пошла она курва, своих искать, стерва!
Я вздохнула облегченно, ну наконец-то все и решилось! Дальнейшее продолжение истории с Софой связано с училищем. С началом учебы, Антон встретился с Мусой и рассказал о закончившемся летнем романе, с бывшей “возлюбленной” Мусы, на что, друг раскрылся. Оказывается, он также поймал ее с кем-то подобным образом, потому и порвал с ней, да к тому же и его родители были против подобного “родства”. Антон немного подулся на него, почему тот “сразу не рассказал“, но друзья остаются друзьями. Но был в их компании еще друг, турок Нияз, который следующий запал на красоту Софы. Тем более что та поступила в училище, разумеется, не на предмет получить профессию, а чтобы продлить получение пенсии по потери кормильца – исполнилось таки ей восемнадцать.
Состояние влюбленности, которое испытывал Антон к цыганке, можно охарактеризовать синонимом “очарован”. Теперь, когда чары ее развеялись, он стал видеть ее в истинном свете:
– Опять Софу видел, какая она черная, как я раньше этого не замечал. Теперь Нияз повелся на нее, хотя мы с Мусой постоянно ему твердим, какая она тварь. Ничего не хочет слышать. Вернее слышит, но с ней встречается.
– А ты понял, что был промежуточным элементом для нее? Ведь и Муса, и Нияз видные парни, и ростом тебя повыше. С тобой она “влюблялась”, а сама лучший для себя вариант искала. Это и Меняйлов говорит, что женщина всегда “выбирает”, ищет более выгодную партию для себя, так и с Иркой было, помнишь? Тебя цыганка приняла за “жаниха” по классификации Меняйлова, которого можно охарактеризовать словами классика “меня обманывать не сложно, я сам обманываться рад”. В общем, на тебя и дом, она стала смотреть как на свою стартовую площадку – откусить чтоб было что, когда кинет тебя за ненадобностью. Теперь ты понял, почему дядя ее говорил ей: “Ты такая же, как мать!” Мать то бросила отца с детьми и смоталась, а тот и повесился в “чарах ее”. Так что, все что наговаривала она, на семью ее приютившую, была лишь лапша для твоих ушей, возможность управлять тобою, “давить на жалость”. Ей просто хотелось свободы, свободы от законов их нации.
– Да, не больно-то она и страдала, когда я ее послал, просто страницу от меня закрыла, а сама Мусе писала: “Давай попробуем вернуть наши отношения”. Она видимо и со мной закрутила, чтобы ему досадить, а ему как то ни холодно и не жарко. Теперь Нияз служит ей, он романтик с гитарой, наверно для вдохновения нужна. А для чего еще? Жениться “на цыганче” отец не позволит. Так, время проводит, но “страдает” конкретно, для песен которые сам сочиняет, это наверно необходимо.
Что можно сказать о таком типе женщин? Красивые, для своей выгоды, они манипулируют “чарами”, а не тем что ниже пояса, а это уметь надо. Так и Софа, еще несовершеннолетняя, в совершенстве владела таким “женским искусством”. Читаю Антону пособие по литературе, вот она классика, Пушкин – знаток женщин, “Каменный гость”:
– Пойми, подобные Софы-Лауры используют одних, для самоудовлетворения своего тщеславия, но унижаются перед “красавчиками”. Тебя она причислила к “дурачкам”, которые у ног ее ползать должны, и роль тебе планировала подкаблучника. Сейчас она с Ниязом играет, пока играет! Пока невинна ниже пояса. Но как мы видим, невинность, еще не залог того, что в голове у мандамы все в порядке. Вывод опять тот же что с Надькой и Иркой – смотри в семью, насколько она благополучна, смотри на мать, смотри на отца. Ты раз от раза все хищней женщин выбираешь. У Надьки отец тряпка по обслуживанию хозяйства, с Иркиным мать развелась, поскольку недостойным себя его считала, а Софина мамаша и вовсе мужика до петли довела!
– Да понимаю я все, не понимаю только, почему они хорошего отношения к себе не понимают, на шею все стараются залезть.