Возлюби гнев свой!

Другой пример, с которым мне в процессе практики пришлось столкнуться, относится к сфере так называемого медленного сдерживания гнева, то есть к тем случаям, когда в ситуации вызвавшей гнев человек сдержался, но очень скоро, при первом удобном случае гнев выплеснул (так было, напомню, у Дикого после встречи с офицером на волжском пароме). Изложу ситуацию, которая наглядно говорит о прямом вреде медленного сдерживания гнева. Евгений (студент, 23 года) поссорился с одногруппинками по какому-то пустяковому поводу, который сам потом даже и вспомнить не мог. Хотел было накричать на своих товарищей, потому что все внутри закипало от злобы на них, но что-то в душе Евгения подсказало, что делать этого не следует – ведь тогда юноша окажется посмешищем для сверстников. Евгений просто развернулся и ушел, спиною своей давая понять, что он выше всякого рода склок. И уже на входе в метро случилось так, что турникет почему-то захлопнулся сам собой именно в торт момент, когда Евгений, опустив жетон, хотел проследовать внутрь станции. Вот тут-то так, казалось, умело сдержанны совсем недавно гнев и вышел наружу: рассерженный студент пнул со всей злости по турникету и громко выругался. На беду случился рядом наряд милиции. Опускаю подробности, скажу, что столь не к месту явившийся приступ гнева вылился для Евгения в привлечение к административной ответственности за хулиганство в общественном месте. Итак, сдерживать гнев бывает крайне опасно и в плане физиологическом, и в плане социальном. А не сдерживать гнев? А давать ему волю тотчас же по мере его провоцирования? И это тоже весьма опасно в различных аспектах. Вот весьма наглядный пример, случай, о котором мне рассказал одна моя сотрудница, ставшая свидетельницей случившемуся. Дело было несколько лет тому назад в очереди в железнодорожную кассу перед началом периода летних отпусков. Одна дама средних лет так долго мучила кассиршу требованиями того, какое у нее должно быть место, за какую цену, в каком вагоне и поезде, который должен был уходить тогда-то и тогда-то, а приходить в еще более точный срок, установленный покупательницей билета, что кассирша сорвалась. К чести ее надо сказать, что добрых двадцать минут она держалась; старалась не вмешиваться и очередь. И все же молодая кассирша не выдержала – накричала на даму-покупательницу. И к чему это привело? К тому что в ответ и девушка в кассе, и очередь, и все, кто был рядом, услыхали от дамы такое… Вскоре в перепалку вступили и другие люди: кто-то занял позицию кассирши, кто-то покупательницы; здание железнодорожных касс буквально переполнилось выхлопами гнева. Моя сотрудница, ставшая свидетельницей этого неприглядного проявления природы человеческой, не стала дожидаться какого бы то ни было исхода, а удалилась из помещения. Но мы с вами можем быть уверены – ссора в кассе уж точно не закончилась ни чем хорошим. Все эти случаи я привел не как уникальные, а, скорее, как типичные.

* * *

Именно типичность такого рода примеров и позволяет мне сделать промежуточный вывод относительно возможных последствий гнева: ни один из перечисленных вариантов того, как ведет себя человек, склонный к гневу, не может считаться удовлетворительным. И искусственное сдерживание гнева, и его неконтролируемый выход наружу далеко не безопасны для нас с вами и в плане физиологическом, и в плане социальном.

Что же делать? Ведь принятие данного тезиса может привести к признанию в том, что нет смысла что-либо противопоставлять гневу. А раз так, что нам с вами ничего не остается, как смириться с наличием гнева и продолжить антиобщественную и в прямом смысле болезненную практику либо искусственного сдерживания, либо неконтролируемого выхода.

Но мы не привыкли отступать! Согласитесь, но даже на уровне элементарной логики выход где-то рядом – не так ли? Что если человек способен контролировать и сдерживание гнева, и его хранение в организме, и его выход как раз в тот момент, когда это предельно безопасно для всех?