«Вожак стаи». Полное руководство по дрессировке и воспитанию собак

Во Всеамериканской академии я работал еще усерднее. Конечно, я очень надеялся, что мое прилежание будет замечено и однажды меня поднимут до помощника тренера. И в то же самое время я старательно учился, наблюдая за профессиональными дрессировщиками. Многое из того, что я видел, было мне не по сердцу. Хотя собаки, которых привозили в академию, очевидно, были любимы, ухожены и поражали прекрасной физической формой, их поведение рассказывало совсем другую историю. Я видел страх, фрустрацию, неспособность сосредоточиться и даже неконтролируемую агрессию. Владельцы платили огромные деньги, чтобы устроить собак в это место в надежде на их «излечение» от поведенческих проблем. Но я быстро понял, что обучение тому, как сидеть, стоять, подходить к хозяину и вставать на задние лапы, никак не затрагивает более глубокие поведенческие сдвиги. Между занятиями собаки сидели в изолированных клетках, и это только усиливало их чувство тревоги и ощущение нестабильности.

За те недели, что я провел во Всеамериканской академии, я познакомился кое с кем из работавших там тренеров. Это были хорошие люди, в самом деле заботившиеся о животных, но проблема была не в них, а во времени и в деньгах. Если вы обещаете клиенту, что через две недели вернете ему идеально послушную собаку, вы должны сделать все, чтобы так и произошло. Что часто подразумевало резкие приемы, даже тогда, когда и так было видно, что животное находится в состоянии стресса: хвост поджат, уши прижаты.

Любой родитель знает, что при таких подходах заставить ребенка выполнить команду — не значит улучшить его поведение в целом, что же говорить о реабилитации собаки. И эти наблюдения сами по себе становились для меня мини-уроками подлинности. Я начал понимать, что традиционные команды: «Сидеть», «Стоять, «Ко мне», «На задние лапы» — созданы для людей, используют человеческий язык и человеческое понимание процесса обучения. Собаки же вовсе не собираются становиться людьми, они просто хотят быть собаками, и относиться к ним требуется соответственно их подлинному естеству.

Из грязной конуры к грязным машинам

Мало-помалу мой хозяин во Всеамериканской академии поручал мне все больше. Одной из моих задач было приводить собак из клеток на уроки. Вскоре тренеры заметили, что я могу справиться даже с самыми немыслимыми поведенческими проблемами у некоторых. Я не испытывал страха даже перед самыми крупными представителями собачьего рода, и они, чувствуя это, легко следовали за мной. С крайне боязливой собакой я никогда не повышал голоса и не применял силу. Я мог просто сесть вместе с ней в ее конуре и сидеть ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы она могла расслабиться, а затем заинтересоваться, что это за тип тут рядом с ней. Как только доверие устанавливалось, они приближались ко мне и разрешали надеть ошейник и поводок. В итоге, хотя я и не был одним из них, но из-за моей способности справляться в самых экстремальных случаях тренеры частенько отправляли ко мне самых неподатливых собак.

Один из клиентов академии, его звали Росс, был особенно впечатлен тем прогрессом, который показал его пес, крупный ротвейлер Сайкл, которого назвали так из-за любви Росса к мотоциклам.

Заметив, что меня в академии недооценивают, Росс предложил мне мыть машины в центре аренды лимузинов, который ему принадлежал. Он сказал, что будет платить мне значительно больше, чем во Всеамериканской академии, и даже предоставит корпоративную машину, в чем я отчаянно нуждался, учитывая необходимость поездок по такому огромному городу, как Лос-Анджелес. Он хотел, чтобы, кроме мойки машин, я продолжал тренировать Сайкла, которого он планировал использовать как собаку-телохранителя. Годы спустя я узнал, что у Росса были все основания искать себе защитника: за блестящим фасадом его главного законного бизнеса крылась торговля наркотиками. Позже его арестовали и приговорили к тюремному заключению за все его преступления.