Воздушный штрафбат

Но допрос с пристрастием продолжился и после того, как к машине подошла Алиса — грациозная, хрупкая и настороженная. Максу еще предстояло завоевать ее доверие. А пока они, словно пара школьников, были вынуждены отвечать на вопросы строгой «учительницы». Молодые люди провели десять весьма неприятных минут. Когда надсмотрщица наконец отошла от машины, Алиса виновато шепнула Хану:

— Не обращайте внимания. Наша «аббатиса»[134] считает мужчин исчадием ада. И постоянно твердит нам, чтобы мы не доверяли военным, так как им «только одно от нас нужно». Она занимает большой пост в национал-социалистическом женском союзе, а к нам прикомандирована временно — для получения армейского стажа.

— К черту вашу бонну![135] — саркастически усмехнулся Макс, галантно открывая автомобильную дверцу перед своей прекрасной спутницей. — Ее забота о вашей нравственности — отражение собственных подавленных инстинктов. Ей не мешает взять дюжину сеансов у старины Фрейда.

— Прошу вас, не говорите так громко! — взмолилась Алиса, испуганно оглядываясь на начальницу, которая отошла совсем недалеко. И действительно, та вдруг остановилась, резко развернулась на каблуках и стремительной походкой направилась обратно к летчику. Ее и без того не слишком красивое лицо перекосило от злобы, тонкие сжатые губы побелели от напряжения, а глаза излучали ненависть:

— Не знала, что в наших доблестных люфтваффе служат люди, смеющие благодушно отзываться об этом развратном еврее Фрейде. Я обязательно доведу до сведения вашего руководства о столь возмутительном поведении их офицера.

Немного смущенный Хан хмыкнул в ответ что-то невразумительное, щелкнул каблуками и сел в автомобиль. Он немного досадовал на себя за то, что, в самом деле, поступил столь неосторожно. После скандала с «аббатисой» он наверняка не сможет свободно встречаться с так понравившейся ему девушкой. Теперь каждый раз придется уговаривать Алису согласиться на какую-нибудь придуманную им хитрость…

Впрочем, зачем портить себе настроение мыслями о будущем, если настоящее столь прекрасно? Он любовался Алисой. Ей очень шла синяя форма в сочетании с белой блузой и мягкой фетровой шляпкой. А впереди их ожидает прекрасный вечер в ресторане, хозяин которого лично обещал господину офицеру первоклассный ужин. Эта девушка не принадлежала к высшему берлинскому обществу, так что она не требовала особого обхождения и обязательных занудных церемоний. Хотя, конечно, еще немного поиграть в джентльмена и героя Максу придется, чтобы завоевать полное доверие прелестного создания.

— А что за дети играют во дворе вашего дома? — поинтересовался он у своей спутницы, чтобы скорее выкинуть чопорную «бонну» из головы.

Алиса рассказала, что в своем доме булочник приютил многодетную семью местного аристократа. Хозяина замка за что-то арестовало гестапо, а его жену и пятерых детей солдаты выкинули из родового поместья. После ареста супруга у его жены не оказалось средств, чтобы снять приличное жилье. Но, к счастью, нашлись милосердные люди, которые приютили бездомных. Но так как в верхних комнатах проживал хозяин дома с домочадцами, а также направленные немецкой комендатурой сотрудницы военного госпиталя, то маркизе с детьми пришлось занять подвальное помещение, временно переоборудованное из кладовой в жилую каморку.

— Но наша аббатиса говорит, что семья партизана не может проживать под одной крышей с немецким персоналом, — грустно пояснила Алиса. — Куда только денутся бедняжки, когда их вновь выставят за дверь?

Внезапно в голову Хана пришла великолепная идея. Вечер прошел просто превосходно. А на следующий день Макс сидел в приемной фельдмаршала Хуго Шперле — командующего 3-м воздушным флотом люфтваффе. Наконец из-за двери кабинета вышел худощавый офицер с аксельбантом личного адъютанта командующего:

— Фельдмаршал готов вас принять, господин гауптман, — сообщил он Хану.

Фельдмаршал Шперле был человеком огромного роста, крепкого телосложения, со свирепым выражением лица. Однажды Гитлер отозвался о нем и о генерале вермахта Вальтере фон Рейхенау как о двух своих «самых звероподобных генералах».

Тяжелая нижняя челюсть и застывшая на массивном лице фельдмаршала презрительная гримаса в сочетании с гренадерским ростом придавали ему весьма зловещий вид.

— Я не совсем понял, гауптман, зачем вашей эскадре понадобился этот особняк? По-моему, борделей в этой стране и так чрезмерное количество, — язвительно поинтересовался фельдмаршал. — Неужели вы собрались организовать еще один?