Воздушные разведчики — глаза фронта

Дальнейший полет проходил над шоссейной дорогой Лозовая – Барвенково, по которой двигалась довольно длинная колонна автомашин. Пилот поднял машину на высоту двести метров и открыл огонь по колонне.

Я тоже стрелял прицельно длинными очередями из УБ, стрелял по машинам, некоторые из которых скатывались в кюветы и даже опрокидывались. Было сделано три таких захода. В конце последнего по самолету ударило несколько пуль. И вдруг, на выходе из атаки, самолет резко отвернул в сторону и начал набирать высоту. Я услышал по СПУ: «Костя, бери штурвал, у меня не работает правая рука!»

Машина выровнялась и продолжала полет на высоте шестьсот метров. Штурман сказал мне: «Передай: летчик ранен, возвращаемся на свой аэродром, сообщи все известные тебе разведданные и смотри за воздухом!»

Я ответил, что об аэродроме и станции Лозовая уже сообщил. Дал телеграмму о том, что самолет ведет штурман.

На высоте шестьсот метров мы перелетели линию фронта (родились в рубашке!) и на небольшой скорости подлетели к своему аэродрому таким образом, чтобы можно было совершить посадку, не делая «коробочки».

Пилот управлял газом и педалями, а штурман – штурвалом. По мере приближения к земле пилот левой рукой поправлял штурмана. Шасси не выпускали и приземлились на мотогондолы, повредив только винты.

Тут же подъехала «скорая помощь» с врачом С.А. Гольдиным и командиром полка. Когда сорвали колпак с кабины и вынесли на руках пилота, то его кресло было залито кровью.

У Петра оказалось две раны: одна на правом бедре, вторая – в правом боку. Его увезли в госпиталь в Ново-Деркуль, а мы отправились в штаб для доклада».

Были и вылеты совершенно необычные. Эту историю я слышал от отца еще в далеком детстве.

Полк получил задание в каком-то населенном пункте разбомбить школу, в которой, по сообщениям партизан, в конкретный день на совещание должны были собраться какие-то немецкие начальники. Задача осложнялась тем, что с воздуха найти школу практически невозможно. Совершенно случайно оказалось, что один из авиаторов (то ли штурман, то ли летчик, увы, этого я не запомнил) был из этого самого населенного пункта.

Ему и поручили выполнить задание. Слетал он на разведку, быстро нашел школу, но вернулся в полк опечаленный. Он понял, что вместе с фашистами погибнут десятки его соседей и среди них его родные, так как их дом стоял через хату от школы.

Тем не менее приказ выполнять надо. В полет он взял только одну бомбу, которую рассчитывал уложить с минимально возможной высоты точно в школу. Чтобы не взорваться на ней самому, замедлитель на бомбе поставили с небольшим запасом. Как я понимаю, тут была и другая крайность: если замедлитель сработает достаточно поздно, то немцы успеют выбежать из здания. По-видимому, выбрали «золотую середину».

Все получилось хорошо. Бомба легла точно в цель. От взрыва самолет едва не опрокинуло, но летчик все же удержал штурвал. Экипаж вернулся на аэродром, не зная того, что через десять минут над школой появились два других самолета 39-го полка, которые обязаны были проследить выполнение задания, и если оно не было бы выполнено, то не мудрствуя лукаво – снести школу, а вместе с ней и полпоселка с лица земли. Увидев, что школа уничтожена, экипажи доложили об этом командованию и ушли на запасную цель.

Эту историю я услышал, когда мне было лет тринадцать. И только по прошествии десятилетий пришло понимание того, что этот парень спас жизни десяткам своих односельчан, которые об этом даже не подозревают.

Перечитывая книгу воспоминаний Николая Никитича Самусенко, я наткнулся на такие строки: «Все знали, что Вадим Литвинов родом из Донбасса, и по легкому почину Минаева те, кто летал на Артемовск или Ясиноватую, считали своим долгом передать Вадиму привет от бабушки».

В записной книжке отца я нашел адрес Вадима Петровича. Донецкая область, город Артемовск, улица… Не надеясь на удачу, я все же написал письмо и сразу же получил ответ. Оказалось, что ветеран жив, относительно здоров, но о случае со школой ему ничего не известно.

В воспоминаниях Самусенко оказался еще один важный момент: «Из очередной оперативной сводки стало известно об успешном продвижении сухопутных войск. Особенно радовался Минаев: ведь родом он был из Каменки-Днепровской, а ее должны были освободить в ближайшее время».

Фамилия Минаева мне хорошо знакома. Ведь в полку служила связисткой и Маша Маркова – невеста штурмана Сени Минаева. Нахожу их адрес. Киевская область, село Ново-Петровцы, улица… Ответ приходит достаточно быстро, но от их дочери. Оказывается, родители уже ушли из жизни, но в памяти домашних действительно сохранился рассказ отца о том, что он бомбил родную школу.

Так случилось, что отец моего соседа и друга Сергея Калугина был родом из Каменки-Днепровской. Нашлась даже выпускная фотография отца пятидесятых годов, и среди учителей – Минаев. По-видимому, кто-то из родственников штурмана Семена Минаева.

Как я понял со слов Калугина, большая часть Каменки-Днепровской после войны оказалась затопленной Каховским водохранилищем и, скорее всего, там же оказалась и бывшая школа.