Воздушные рабочие войны. Часть 1

— Любка, лярва! — гаркнул он на весь коридор, — Че шумишь?! — и выдал длинную матерную тираду.

— Да к Ирке Литвиновой хахаль пришел, не видишь что ли! — обернулась алкашка к мужику не переставая колотить. Послышался щелчок и дверь открылась. Из комнаты выглянула усталая, заспанная женщина, очень красивая, если бы не бледное осунувшееся лицо и мешки под глазами.

— Люба, что стучишь, опять участкового звать? Опять нажрались?! — зло выговорила она тетке.

— Ой, ой, ой! Участкового! — алкашка плюнула в пол, — Да зови! Кузины никого не боятся! — качнувшись, она развернулась и пошла на кухню, бросив на ходу Колиной маме, — К тебе тут хахаль нарисовалси.

— Вы ко мне? — удивилась женщина, — Проходите, — она посторонилась, пропуская его в комнату.

Сашка зашел и исподлобья огляделся. Три железных койки, одна смятая, другая за занавеской, наверное, Колькина, под темно-синим покрывалом, с отбитыми, как в казарме уголками. Круглый стол посередине, на котором среди вороха тряпья стоит швейная машинка, шифоньер и тумбочка с грязной посудой. На стене фотография в рамке. Маленький Колька насуплено и серьезно глядит из под буденовки на мир. А по бокам от него стоят улыбающиеся мама и папа. Почти такая же фотография есть и у Сашки. Парень закусил губу и, подняв тяжелый взгляд на женщину, произнес:

— Ирина Николаевна, Ваш сын Литвинов Николай Сергеевич геройски погиб в бою, — женщина, тихо вскрикнув, осела на койку. Сашка стоял, понурив голову, и не знал что еще сказать. Все слова, крутившиеся в голове, были какими-то пустыми, лишними, не нужными. А женщина сидела с сухими глазами и тихо шептала:

— Коля, Коленька, сынок… Коля, Коленька, сынок… — вдруг, словно спохватившись, она уставилась на Сашку, — А Вы кто?

— Командир его, — виновато сказал парень, боясь посмотреть женщине в глаза.

— Командир, значит?! — она сказала это зло, словно плюнула в парня, — Живой! В орденах весь! — ее взгляд пылал лютой злобой, — Пошел вон отсюда, командир! — тихо прошипела она, и Сашка дернулся словно от пощечины. Парень молча развернулся и шагнул к двери, но тут же вернулся и поставил рядом со столом вещмешок:

— Тут мы с ребятами собрали Вам, — пробормотал он, — ну и вещи Колины. Там адрес, телефон, если сто-то понадобится, — и он выскочил из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь из-за которой тут же послышался наполненный болью, нечеловеческий вой. Теперь почти изо всех дверей в щелки выглядывали люди. Только из кухни раздавалась ругань алкашей. Сашка будто пьяный дошел до входной двери, взявшись за ручку он передумал и решительно шагнул на кухню. На него уставились две пары пьяных глаз, третий собутыльник сидел на табуретке покачиваясь и уставясь в столешницу. «И не на фронте же, твари!» — ударило в голову Сашке. — Слушайте, сюда, — он зло оглядел пьяную компанию, — Ирина Николаевна мама моего погибшего боевого товарища. Я буду за ней приглядывать. И не дай Бог, мне что-то не понравится! — он посмотрел на Любу, — Ты поняла меня? Только рот открой, сгною! — Сашка был очень зол. Там на фронте гибнут такие ребята! А здесь такое отребье процветает! Это вот за этих Колька и девчонки погибли?!

И тут подал голос третий, самый пьяный. Он ухватился синими от наколок пальцами за край столешницы и стал подниматься:

— Да я тебя, — проревел он и, подняв голову, напоролся на Сашкин взгляд.

— Пристрелю, — тихо, едва слышно, произнес парень, и чуйка уголовника заверещала, подсказывая, что этот лопоухий подполковник не пугает, не берет на понт, а вот так вот просто, как он это сказал, возьмет и пристрелит. Да и форма его не располагает к конфликту. Ох, не простой подпол заглянул к ним. Мгновенно протрезвевший алкаш тут же тихонько опустился на место:

— Понял, начальник, — он медленно кивнул головой, не убирая со стола рук, — Ошибся Захар, извини. Не обидим мы вашу Ирку.

— Вы меня услышали, — Сашка развернулся на пятках и, забрав со стола бутылку, бросил Любке, под которой растекалась вонючая лужа, — Пол протри! Женщина закивала, но Сашка этого уже не видел, покинув коммуналку. Надо будет завтра ребят отправить к Колькиной маме. Зря он их не взял! Идиот! Он остановился на площадки между этажами и жадно хлебнул из бутылки, тут же закашлявшись. — Ну и дрянь! — едва выдохнул он и поставил бутылку на какую-то разобранную тумбочку. — Михалыч, — обратился он к водителю, едва усевшись в машину, — У тебя водка есть? Хорошая.

— Так откуда у меня, товарищ подполковник, — бросил на Сашку удивленный взгляд шофер.

— А где взять, знаешь?

— Ну, если хорошую, то только в ресторане, — пожал плечами Михалыч.

— Вези! — скомандовал Сашка. Впервые в жизни ему захотелось напиться.

— Товарищ подполковник, — хотел что-то сказать водитель.

— Вези! — повторил приказ Сашка, пререкаться с ушами и глазами Берии не было никакого желания, — Начальству доложишь потом. А сейчас вези!

Водитель, поджав губы, укоризненно посмотрел на начальство, покачал головой и тронул машину.

— Деньги-то у Вас есть? — нарушил тяжелую тишину Михалыч.