Воздаяние храбрости

– Ты тоже здесь не слишком геройствуй! Не ротмистр уже – генерал! Лейтенант!.. Не лезь в драку, дружище! Командуй!

Мадатов раскинул руки, будто бы готовясь обнять весь мир.

– Конечно! Конечно, дорогой Сергей! Я буду тихий! Совсем тихий! Как мертвый, да?!..

И оба они рассмеялись, заливисто, громко, с восторженным искренним чувством глядя в глаза друг другу.

Мадатов поворотил вороного и пустил коня размашистой рысью. Адъютанты, увидев едущего генерала, тоже тронулись с места. Валериан припустил, и офицеры тоже пошли быстрее. Пути их должны были сойтись в одной точке, вершине треугольника, который различал, стоя у коляски, Новицкий. И Валериану вдруг сделалось крайне важным опередить молодых желторотых именно сейчас, после приступа, который так некстати схватил его у коляски Сергея.

– Хоп! Хоп! – понукал он рвущегося зверя.

Но и офицеры заволновались, закричали на лошадей, тоже охваченные азартом скачки. Они явно не желали уступать ни возрасту, ни орденам, ни эполетам.

Валериан привстал на стременах и взмахнул хлыстом, не ударив, а только приложив его к конскому крупу. И многопудовая масса мышц и энергии рванулась вперед, выбрасывая мощные ноги, вытягивая гордую шею. И на последних саженях Мадатов все-таки проскочил мимо легкого поручика Мышкина, так поднявшегося над кавалерийским седлом, что казалось – он просто несется по воздуху, словно бестелесный дух скачки.

И увидев впереди одну только сходящуюся лощину, Валериан закинул голову и торжествующе захохотал, с наслаждением ощущая, как рассасывается в груди горячий отвратительный сгусток, едва не задушивший его четверть часа назад…

III

Утро тридцатого мая началось для русской армии неудачно. Как, собственно, неудачна была и занятая ею позиция. Высоты, которые занял граф Пален, расщеплены были на три части рекой Буланлык и ее притоком. Склоны круты, изрезаны оврагами, так что связным офицерам приходилось тратить уйму лишнего времени. Защищаться трудно, атаковать – неудобно, поскольку неприятель стоит много выше. Но и великий визирь долго не мог решиться ни на какие действия. Отойдя от Правод, Решит-Мегмет-паша направился кратчайшей дорогой в Шумлу, но остановился у села Марковичи. Разведка донесла, что русские перерезали путь к крепости, заняв Мадару, Кулевчи и Чирковну. Визирь чувствовал, что превосходит русских и в живой силе, и в артиллерии, но не мог знать этого наверняка. Ночью на военном совете турецкие полководцы решили попытаться использовать слабость русской позиции и обогнуть ее, уклоняясь к востоку.

Граф Дибич считался с такой возможностью, а потому приказал Палену также двинуться на восток, завязать сражение и выяснить силы турок.

В одиннадцать часов утра авангард русских покинул деревню Чирковны и начал подниматься по скатам. У генерала Отрошенко было под началом четыре батальона, три эскадрона иркутских гусар и десять орудий. Как выяснилось, против них стояла вся масса турецкой армии, скрытно переместившаяся и изготовившаяся к сражению.

Визирь приказал встретить наш авангард небольшими силами. Гусары с четырьмя орудиями весело поскакали вперед, сделали несколько залпов. Турки ответили, но очень слабо и поторопились укрыться в лесу. Тогда пошла пехота с оставшимися шестью орудиями. Турки подпустили их почти до самой опушки, а потом неожиданно обрушились огромными силами. Сначала рявкнули полсотни пушек, а после ринулись пехота и конные.

Три егерских батальона успели перестроиться и начали отходить, то отстреливаясь, то бросаясь в короткую штыковую атаку, чтобы несколько охладить пыл преследователей. А вот батальон Муромского полка попал в опасное положение. Поднимаясь, мушкетеры отклонились вправо, потеряли связь с товарищами и были совершенно окружены. Отступать «перекатом» они не умели, каре начали строить, но не успели. Турки смяли позиции муромцев, и началась беспорядочная схватка, где каждый мушкетер оказался один против трех-четырех неприятелей. Весь батальон – шестьсот человек – был вырезан полностью.

Турки оттеснили авангард Отрошенко вниз и – выбили из Кулевчи и Чирковины вовсе. Положение всего отряда Палена сделалось крайне опасным. Граф, с одобрения командующего, решил поддержать свой авангард, прошел вперед с шестью батальонами и удержал турок. Но между ним и батальонами Отрошенко оказался разрыв. Ударь неприятель в этот промежуток, и наша армия была бы разорвана, смята и возможно, что уничтожена. Корпуса Рота стояли у Таушан-Козлуджи более чем в четырех верстах, и, конечно же, не успели бы подать помощь.

К нашей удаче, Решид-Мегмет-паша вновь не решился на энергичные действия. Вместо того чтобы несколькими атаками выявить наши слабые места и нащупать самый короткий путь к Шумле, он вдруг прямо на поле боя собрал помощников и принялся выслушивать советы двух– и трехбунчужных пашей.