Воздаяние

С улицы доносились торопливые шаги людей, досрочно возвращавшихся с работы. Они тихо переговаривались друг с другом. Слов слышно не было, доносилось только монотонное «бубубубу», но не нужно быть провидцем, чтобы понять, о чём они говорят. Тема разговора у всех одна и та же.

В отдалении, возле Ратуши, послышался звук горна, созывающий мужчин в ополчение. Туда уже и без этого сигнала начинали сходиться по-разному вооружённые люди.

Второй точкой, куда начали стекаться людские ручейки со всего города, был их дом. Отец вынес ящики во двор, сгрудил их около тележки, и собравшаяся толпа женщин образовала к нему очередь. Прибывающие и прибывающие молча становились друг за другом в одну, казалось, нескончаемо извивающуюся змею. Затем по порядку подходили к папе, доставали кто из карманов, кто из сумок, свои сосудики, наполненные ярко-жёлтой искрящейся жидкостью, и переливали их содержимое в подставленные отцом пустые бутылочки.

Количество этой жидкости было у всех разное. У семей что победнее, жидкости всегда было больше, отчего на напряжённом, небритом лице папы появлялось подобие улыбки. Горожане побогаче, под неодобрительное его же кряхтение, давали меньше всего. Иногда их сосуды были и вовсе почти пустыми. Так, пара капель на дне.

Оно и понятно, постоянный стресс желания заработать побольше денег и пресыщенность людскими благами — откуда в достаточном количестве взяться Счастью?

Несмотря на то, что, казалось, людей было много, подготовленная тара заполнялась очень неохотно. Проходил час за часом, в бесконечной змее вначале были пробиты бреши, потом она и вовсе закончилась. Полные ящики были аккуратно поставлены в телегу и надёжно скреплены друг с другом. На земле остались стоять пара совершенно пустых. Отец подрагивающими руками убрал их в подпол и не глядя на маму сказал:

— В этот раз ещё минус два. В прошлый был один.

4

Тем временем вечерело. На площади возле Ратуши начали зажигать костры и мужчины стали греть озябшие руки, положив оружие на мостовую.

Мой праздничный наряд кроме платья, расшитого золотыми звёздами, состоял также из чепчика с кружевной маленькой чёрной вуалью до подбородка, из-за чего я плохо видела происходящее вокруг себя.

Светлое пятно, задыхаясь от слёз, коснулось моего лба тремя пальцами и еле выдавило из себя маминым голосом: «Я не буду смотреть тебе в спину». Через мгновение лба коснулись ещё раз и какой-то не похожий ни на кого мужской голос сказал: «Я тоже». На меня надвинулась непроглядная темень и клацнул входной замок двери.

Ноги потеряли твёрдость, сверху обрушилась звенящая тишина и пустота. Страх и паника бросились на меня со всех сторон, подкашивая коленки и почти лишая рассудка. Я начала мягко оседать на землю и точно бы упала, если бы меня под руки с двух сторон сейчас же не подхватили.

— Мы здесь, — раздался голос одной из Сестёр.

— Трое с тобой, дитя, — произнёс второй, — мы поможем тебе.

Меня аккуратно развернули и направили в нужном направлении. Сзади послышалась ещё одна пара шагов и дробный стук колёс телеги по мостовой. Ну да, её везла третья Сестра.

— Аккуратнее, ступеньки, — не успела я услышать предупреждающий голос, как носок моих праздничных туфелек ударился о что-то твёрдое. Руки, поддерживающие меня, были мягкими, но уверенными, поэтому я не боялась упасть. Страх прошёл, оставив ощущение нереальности происходящего. Как будто бы всё это происходит не со мной, а я лишь сторонний наблюдатель. Хоть мне и приходится в это время находиться в теле маленькой девочки.

Шли мы достаточно долго, ведь нам нужно было мало того, что покинуть территорию города, так ещё и достаточно сильно углубиться в Тёмный Лес, чтобы достигнуть конечной точки нашего путешествия. Очень скоро я почти перестала различать даже бесформенные пятна. Зато обострились запахи и звуки. И я не узнавала привычного Леса. Где шорохи, потрескивания, неаккуратные шаги оленя вдалеке? Где обычная жизнь, которая невидима нашими глазами, но происходящая, и которую мы фиксируем своими ушами как привычный фон? Такое впечатление, что всё в ужасе замерло и боялось пошевелиться. Единственное, что осталось без изменений — Лес пах как обычно. Прелыми листьями, сыростью, мхом и влажной землёй.

Я давно потеряла счёт времени, но оно и перестало для меня быть. Существовала лишь я, переставляющая ноги, поддерживающие меня руки, да поскрипывающая колёсами тележка сзади. Все мы находились в каком-то пространстве без верха и низа, окружённые только привычным запахом. Но и он был нереальным, как и происходящее.

— Мы на месте, дитя, — услышала я голос Сестры, — теперь мы оставим тебя. Но ты не должна бояться, всё в руках Трёх. Вот здесь, — мне в руку ткнулся деревянный борт, — твой груз. Будь достойна.

Послышались удаляющиеся шаги. Я осталась одна.

Просто сказать — не бойся. Хотя это достаточно тяжело сделать, если ты маленькая девочка ночью в Лесу. Пробирающий меня озноб заставлял постукивать зубы и туманил голову. Хотелось сорвать повязку и убежать отсюда домой. Но я не могла.