Читаем Восточный проект полностью

— Я вижу, вы, Владимир Владимирович, не совсем согласны с моей точкой зрения. Это правильно. Проблема серьезная, и не за чашкой кофе ее решать. Я надеюсь, что вы прониклись уже отчасти нашими заботами? Тогда могу завершить нашу беседу скромным выводом. Я буду вам признателен, если вы в своем поиске — вместе с коллегами, которых я искренне уважаю, — сумеете добиться успеха. Может быть, ваша удача станет отчасти и нашей… А теперь еще два слова. Вы удивились, что Подольского плохо ловят. Отвечу: не плохо, а отвратительно плохо. А причина тому — уже знакомая вам коррумпированность на всех уровнях, включая и нашу систему. Знаете, почему не ловят? Вижу, догадываетесь правильно: потому что Подольский, меняя имена и фамилии, не меняет главного своего преимущества — он баснословно богат и может позволить себе содержать для собственных нужд важнейших, я полагаю, узловых чиновников, в кабинетах которых, как на сортировочных железнодорожных узлах, осуществляется формирование нужных составов. А боремся с подобными «диспетчерами» мы, повторяю, отвратительно плохо. Вот так-то, коллега… Если у вас появятся дополнительные вопросы или необходимость в тех документах, с которыми вы ознакомились, я уверен, у вас не возникнет трудностей. Официальное обращение от вас — и копии этих документов будут немедленно предоставлены в распоряжение вашей следственно-оперативной группы. Мой сердечный привет Вячеславу Ивановичу и Александру Борисовичу.

5

Экспертное заключение Юрия Алексеевича Сидорова, текст которого Турецкий, по его просьбе, немедленно передал в Москву, Найденову, повергло господина председателя аварийной комиссии Леонидова в шок. Вернее, он так изобразил свое отношение к данному факту. А причина была не в том, что профессор МАИ дезавуировал выводы экспертизы аварийной комиссии, Сидоров назвал эти выводы чистейшей воды фальсификацией. Не ошибкой, не особой точкой зрения председателя, несогласного, скажем, с мнениями членов комиссии, а практически сговором недобросовестных чиновников, которые немалое время занимались не поиском правды, а исключительно утолением собственных амбиций. И только по личной просьбе Турецкого Юрий снял из отчета обвинение в том, что такого рода преступления могут быть объяснены лишь единственной причиной — стремлением утопить истину в потоках лжи, явно стимулированным крупной взяткой.

— Ты понимаешь, старик, — убеждал Александр, — я с тобой совершенно согласен, и ты стопроцентно прав. Но этот твой вывод заставит мое руководство потребовать от меня нового расследования по поводу этих проклятых взяток. А они в наше время практически недоказуемы, если сразу двоих — взяткодателя и взяткобрателя — не схватить за руки, причем в присутствии свидетелей, которые потом не откажутся от своих показаний, кстати, по той же причине. Зачем ты хочешь повесить мне на шею такой хомут?

— Но ведь я же обязан!.. — возразил Сидоров, пылая справедливым гневом и удивляясь спокойствию Саши.

— А ты и сделал свое дело, Юрочка. И твоя роль просто превосходная, чего нельзя сказать, к примеру, о Валерии Леонидовиче Найденове. Как теперь он станет выкручиваться из такого конфуза, я себе не представляю. Но он сам виноват, что посоветовал обратиться именно к тебе. Пусть и расхлебывает. А в комиссии, между прочим, вовсе не единогласное мнение. Есть там такой Черемшин, так он сразу мне сказал, что комиссия туфтой занимается, правда, когда я предложил ему произнести это вслух, он увильнул в сторону. И я его понял — ему дальше работать в вашем ведомстве — и не стал осуждать его, хватило и того, что он хотя бы мне признался…

И еще одно знаменательное событие произошло в тот же день. Долго темнил Саркисов, но когда Турецкий кратко познакомил его с экспертизой Сидорова, Рауль вдруг словно опомнился. А может, понадеялся еще на толику снисхождения со стороны следствия. Он наконец «вспомнил», что его команда, участвуя в разборке обломков сгоревшего самолета, по просьбам руководителя комиссии и, естественно, Митрофанова, в числе прочих узлов и деталей, необходимых для проведения различных экспертиз, загрузила в кузов грузовика и здоровенное, оторванное от самолета шасси, валявшееся, между прочим, далеко в стороне от «ямы», его и нашли-то с трудом. Так вот, когда ехали обратно в город, профессор Леонидов, сидевший в вездеходе вместе с Раулем, неожиданно сказал:

— А собственно, зачем мы тащим эту «железяку»? Толку от нее никакого, а возни много. Давайте выбросим ее ко всем чертям.

Что и было сделано.

Саркисов сказал еще, что, если его провезут по дороге к Рассвету, он укажет место сброса.

— А вы раньше разве не понимали смысла сокрытия такой важной улики, Рауль Искандерович?

— Скажу так: не особо задумывался. Не мое это дело, не моя епархия, как выражается мой генерал. А теперь появилась возможность поразмыслить… Кстати, и о «черных ящиках»…

— Если вы считаете, что открываете мне Америку, то сильно заблуждаетесь. Я с самого начала был уверен, что их исчезновение — ваша работа.

Перейти на страницу:

Все книги серии Марш Турецкого

Похожие книги