Восточный конвой

— А потому, что, кроме этого, видеть и нечего. Мы десять орбит назад перестали работать на вывоз, для людей. Говорят, что перестали потому, что товары наши никому не нужны были — даже на востоке, не касаясь всех прочих. Но я считаю, это не так, а просто мы решили, что сперва сделаем все, что нужно, для нас самих, для высшей технетской расы, получившей наконец возможность свободного развития. И за это же время, поскольку мы технеты и мыслим продуктивнее людей, подготовим такую производственную программу, что люди только рты разинут — и сдадутся: поймут, что им осталось только доживать на правах подчиненного вида. Вымирать, попросту говоря. Вот как оно было задумано, собрат.

— Вот тот самый хнет, про которого я начал рассказывать, — снова заговорил первый, — он каждый день повторял: «Люди работают очень плохо, а мы — и того лучше».

— Когда подремонтируемся, — сказал третий, — ты меня с ним сведи. Я ему объясню, что к чему. А ты, собрат, тоже фрукт. Что значит — «задумано»? Совсем даже неплохо задумано.

— Это верно, — сказал второй. — Задумано, да. Только получилось не так. Пока мы готовились с этой своей программой, оказалось, что люди убежали вперед. И программа наша — это вчерашний день, хотя и говорится, что мы вчерашнего дня не знаем.

— Ну и что же, — сказал третий. — Просто нас пока еще мало. А их много. Но скоро нас тоже будет много. И еще больше. И мы этот их бег притормозим.

— Мне что-то от этой мысли беспокойно, — сказал первый собеседник. — Нам же не их притормаживать надо. Нам самим надо скорость набирать.

— Согласно Провозглашению, — сказал второй, — у нас через пять орбит должен будет уже возникнуть собрат новой конструкции — технет космо. Который сможет жить в мировом пространстве без всяких там приспособлений. Не так, как люди. А вот так же свободно, как мы тут, на поверхности. И почти одновременно с ним — еще другой технет, марин. Он будет жить в воде, как рыба. И поговаривали даже, что разрабатывается еще конструкция технета аэро. Летающего.

— Вот уж тогда люди скиснут окончательно, — сказал третий с торжеством в голосе.

— Верно, — согласился второй. — Только пока непохоже, что все они в срок появятся. Потому что по Провозглашению у нас сегодня уже должно быть Совершенство. Но его нет. И всего, что нужно для нас самих, мы не сделали. И тащим из-за границы медную стружку…

— Ты, что ли, тащил? — спросил третий.

— А хотя бы и тащил. Я, если хочешь знать, в конвое был, водил трейлер не где-нибудь, а в Восточном конвое, чтобы ты знал. Так что знаю, что — туда, что — оттуда. Туда чаще всего — стволы, но тоже, понятно, не у нас произведенные…

— Мне в это не верится, — сказал первый голос. — Граница у нас закрыта наглухо. Особенно на востоке.

— Закрыта, верно, — согласился второй. — Только не для всех. И с той стороны закрыта. И тоже не для всех. Кому надо — для тех открыта. Ко всякому замку есть отмычка.

— Ну, это не наше дело, — сказал первый. — А вот почему же, по-твоему, мы не сделали всего, что нужно для нас самих?

— Может, потому, — сказал второй, — что производим собратьев больше, чем успеваем обеспечить. Сырья пока что хватает… А может, и еще какие-то причины есть. Только люди пока что остаются впереди. Не наши, понятно. А там, в людском мире.

— Это временно, — сказал третий. — И это никак не значит, что кто-то должен подражать людям. В этом ты меня не убедишь.

— А я и не собираюсь, — сказал второй. — А ты, собрат, где возвеличиваешь Технецию? Какой смысл реализуешь?

— Зонт Страны.

— Ну, тогда понятно. До вас новости доходят через фильтр тонкой очистки.

— Что нам надо, до нас доходит.

— Может, это вам и впрямь не нужно, — сказал первый. — Только вот нам — там, где я сейчас, — по программе надо давно уже работать на вывоз. Подавлять людей и замыслом, и качеством. А не выходит. Ну просто никак не получается.

— Плохо работаете. Если бы мы так же халтурили, как вы, то те, не хочу называть, своего добились бы, и что сейчас здесь творилось бы — никто не знает.

— Работаем, как можем. Дело технета — выполнять. Технет должен, это в науке сказано, находиться в состоянии равновесия с окружающим миром, тогда он проявляет себя с наибольшей полнотой. Значит, что-то с равновесием не так. Но мы себя не жалеем. Мы честные собратья. Делаем, что способны. И выходит плохо. У людей лучше.

— И все равно…

— Да обожди. И вот нам дано локальное Провозглашение: смотреть на людей внимательно. Почему у них лучше? В чем секрет? Говорят даже, что мы со своими людьми поторопились. Не надо было их так сразу выводить из дела. Надо было присмотреться, а пока то да се — объявить двухрасовое государство. А то ведь наши собратья тогда просто не успели. Поторопились. Раньше, пока мы работали под ними, присматриваться было незачем: они давали команды, собратья исполняли. А потом мы сразу вывели их в Круг. И ничего не успели перенять. Мы ведь так их ненавидели, хотя и вслух не говорили, что казалось — ничего от них нам не нужно, они — одно, мы — совсем другое… Мы не люди, мы — технеты, и всё у нас должно быть иначе.

— Оно и есть иначе, — сказал третий.