Восточный конвой

Раньше, конечно, никто из охраны не стал бы нести вахту внутри барака; но ведь туг не арестанты жили, а свои, такие же, ни в чем не виновные, ничем не наказанные и бежать никуда не собиравшиеся. Так что вообще вахты эти были данью прошлому, не более чем формальностью. А от формальностей всегда неприятности, подумал Милов, укладываясь на место, с которого можно было наблюдать за охранником. По миловским расчетам, наблюдение должно было продолжиться всего-навсего несколько минут, и это было очень хорошо, потому что до начала активности оставалось и в самом деле не так уж много времени.

Милов медленными движениями, как бы почти не сознавая, что он именно делает, не вставая, свернувшись в клубочек, приняв позу новорожденного, долго гладил все те же свои ноги, толстые, с набухшими венами, которые, конечно, неудобно было показывать другим, - они свидетельствовали о возрасте и беспомощности, о необратимых изменениях, - гладил и ощупывал, и, как и во дворе, нашарил нужную точку и нажал. Тонкое одеяло, ему полагавшееся и которым он прикрылся, позволило Милову укрыть свои действия от любого наблюдателя - тот, надо полагать, немало удивился бы, и еще более - встревожился, заметив, как разошлась, без единой капли крови, кожа, открывая пустоту в том, что извне представлялось мускулами, но на самом деле было лишь накладкой, контейнером, так удачно прилаженным, что Милов и сам порою забывал, что это не его плоть; он давно уже привык к этому снаряжению и не ощущал от него даже и малого неудобства. Сейчас он действовал, не размышляя, все действия с контейнерами были доведены до полного автоматизма еще давно, в других местах, задолго до того, как он оказался в Технеции. Опыта у него хватало... Раскрыв левый контейнер, достал оттуда - не флакончик, но мягкий пластиковый мешочек с жидкостью, наглухо запаянный, емкостью в пять кубиков; вложил в рот, растер зубами и проглотил, ощутив резкий, но в чем-то даже приятный вкус жидкости; это нужно было, чтобы окончательно закрепить сознание, и означало, кроме прочего, что произошедшее с ним было в какой-то мере предусмотрено, хотя полной уверенности у снаряжавших Милова людей и не было. Милов тщательно закрыл контейнер, левый контейнер; правого он во дворе не касался: не требовалось, потому что если в левом находились средства, что могли ему понадобиться для предохранения самого себя от всяких неприятностей, то в правом, напротив, содержалась всякая всячина, предназначенная для причинения неприятностей другим. Теперь вот, похоже, наступала и их очередь.

Правда, охранник должен был уснуть куда быстрее: минут через десять, самое крайнее.

Вот он зевнул - длинно, сладко...

Милов лениво поднялся с нар. Шаркая ногами, подошел к охраннику. Присел рядом. Тоже зевнул. Охранник покосился на него.

- Спать надо, не полуночничать.

- Привык перед сном выкурить последнюю...

- Бросать надо. - Охранник посмотрел внимательнее. - У тебя и сорт какой-то... У нас такого не курят. Это для Старших. Забудь.

- Придется, как видно, - согласился Милов. - Последние остались две штуки. Давай: одна мне, другая тебе - и все с ними.

Охранник поколебался.

- Не полагается... - пробормотал он, хотя рука его по-технетски точным движением уже схватила предложенное. Милов поднес огонька. Душистый дымок на несколько мгновений окутал их. Охранник затянулся. Милов спокойно наблюдал за ним. Барак спал. Милов вытянул руки, чтобы принять на них тяжесть бессильно опускавшегося на лавку охранника. Помог улечься. Охранник дышал мерно, глубоко, разинув рот до предела. Все было в порядке.

6

(95 часов до)

Двор был безлюден, но все-таки Милов не стал пересекать его, а обошел по периметру, стараясь все время оставаться в тени, какую бросали строения, освещенные яркими фонарями. Без происшествий приблизился к двери, из которой его тогда вывели, чтобы вручить метлу и тем самым включить в реализацию великого технетского смысла. Инструмент для диалога с замком был у него уже в руке - из того же правого контейнера извлеченный. У двери он обождал немного. Никто не появлялся, в окнах было темно. Милов нашарил замочную скважину. Вложил щуп инструмента, нажал едва выступавшую кнопку на рукоятке. Больше ему ничего не надо было делать - инструмент прилаживался к замку сам, такой техники пока в блатном мире не было; хотя, надо думать (пришло ему в голову), долго ждать не придется: обзаведутся и они. Но это сейчас Милова не очень-то волновало.

Дверь отворилась бесшумно; за нею была темнота, что несколько удивило Милова: обычно в такого рода помещениях оставляют с,вет даже и в нерабочее время, а кроме того, помимо электронной защиты, ставят и охранника, вооруженного и решительного. Здесь ничего подобного вроде бы не было; возможно, над этим следовало задуматься. Жаль только, что времени на размышления не оставалось. Лучше бы мне, пожалуй, вовсе не знать об отсчете времени, промелькнуло в голове, куда легче дышалось бы...