Восточный фронт

Хоть Богуча взять. За минувшие три месяца его отряд вскрыл четыре тайника, которые были отмечены на моей тайной карте. Два оказались пустышками. Зато другие два покрыли все расходы и принесли прибыль. Первый объект — один из потайных схронов староимперской Черной свиты, где хранилось оружие. И второй объект — пролежавший в земле более сотни лет пиратский клад на сумму в сорок семь тысяч иллиров. Это ли не успех? Несомненный. И младший брат Трори, который находился вместе с Богучем, был счастлив. Эх-ма! Меня бы на его место, и я бы радовался, ибо поиск это не война. Там острых ощущений хватает с избытком, а вот крови и грязи значительно меньше.

В общем, у Богуча порядок, как и у Сховека, продолжавшего расширять и укреплять доставшуюся нам в наследство от ваирских пиратов агентурную сеть контрабандистов.

Спрятав письмо, я собрался заняться отчетами. Однако не тут-то было. Пришла пора продолжать лечение, и появились целители, сразу три жрицы Улле Ракойны и с ними Отири. С этими дамочками спорить бесполезно и спустя десять минут, когда меня опоили целебными настойками и растерли, я уже спал и мне приснился странный сон. А может быть и не сон, а видение из другой жизни.

Сначала мне приснился дом. Не замок Ройхо и не резиденция на острове Данце. Нет. Тот дом, который остался в другом мире, трехкомнатная квартира, где я проживал вместе с близкими и любимыми людьми: матерью, отцом, братьями и сестрой. Будто я еще мальчишка, сижу у окна, принюхиваюсь к прилетающему с кухни запаху жареных пирожков и смотрю на улицу. Там едут автомобили и куда-то спешат люди. Внизу городская суета и на душе у меня так хорошо, что это состояние трудно передать словами. Я был счастлив и верил, что мой отец самый сильный и умный, а мама самая добрая, ласковая и веселая.

Однако видение из раннего детства быстро подернулось дымкой, и я оказался в теле чужака. Кряхтя, он поднялся с постели и его взгляд скользнул по комнате. Грязный пол, протертый половик и старые обшарпанные обои, а в углу зеркало с мутным стеклом и древний ламповый телевизор. Под ногами человека несколько пустых пивных бутылок, рыбная чешуя и пара шприцов, а в воздухе повис запах застарелой плесени и сырости.

Покачиваясь и прихрамывая, чужак подошел к зеркалу и в отражении я увидел его. Неестественно худой косматый тип с недельной щетиной, нос сломан, под левым глазом фиолетовый фингал, а на правой щеке длинная царапина. Одет в потрепанную десантную тельняшку и украшенные бурыми пятнами шорты. По внешнему виду алконавт, а возможно, что и наркоман. Долго, несколько минут он молча всматривался в свое отражение, а затем сказал:

— Какой же ты урод, Леха.

После этого его кулак метнулся к зеркалу, и он разбил стекло. Осколки разлетелись по комнате и осыпались. Ладонь человека покрылась кровавыми ручейками, и он закричал от боли. Он вопил во все горло, и я кричал вместе с ним. Я не распознал его лицо, но голос был знаком, потому что он был моим.

Парадокс! Я оказался в теле Алексея Киреева, который остался на Земле. Как-то спрашивал Иллира Анхо, можно ли узнать что-то о своей семье и далекой родине, и он обещал научить, мол, в этом нет ничего сложного. И вот я увидел, что хотел. Но меня это не обрадовало. Я не узнал самого себя и не мог понять, как мое земное воплощение, докатилось до скотского состояния. Сколько я в магическом мире? Грубо говоря, шесть с половиной лет. На Земле время, наверное, течет с такой же скоростью. И за этот срок мое отражение превратилось в конченного алконавта? Почему он один? В чем причина? Где родители? Что с ними? Как поживают братья и сестра?

Вопросов было много, и я попробовал подключиться к сознанию земного Алексея Киреева. Да только ничего не вышло. У меня разболелась голова и я проснулся.

Лицо в поту. Сердце колотится. Сижу на постели и рядом Отири.

— Ты кричал, Уркварт. Что с тобой? — прохладная ладонь девушки опустилась на мой лоб.

— Кошмар приснился, — прохрипел я.

— Расскажешь, что привиделось?

— Нет.

— Ты все еще не доверяешь мне, Уркварт, — в голосе ведьмы была печаль. — А так нельзя. Мы вместе рискуем и прикрываем друг друга. А ты закрываешься и этим обижаешь меня.

— Ты мне тоже многого не рассказываешь, — парировал я.

— А что тебя интересует?

— О чем ты постоянно разговариваешь со своей матушкой, и какие инструкции она тебе дает, расскажешь?

Ламия замялась, и я усмехнулся:

— Вот видишь, есть что-то, о чем ты не желаешь говорить. И у меня так же.

— Уркварт ты…

— Уйди, — я прервал девушку. — Мне нужно побыть одному.

Отири ушла, и снова я попытался уснуть. Не вышло. Беспокойные мысли не позволяли расслабиться и я присел за стол, начал перебирать папки с документами и увлекся. Один за другим прочитал все отчеты и закончил на рассвете. К тому моменту я окончательно успокоился и сам для себя решил, что судьба двойника на Земле имперского графа Уркварта Ваирского беспокоить не должна.