Восточный фронт

Появился второй противник, Лои Вайер, виконт Лима, по слухам, очень сильный и ловкий человек. В родном Вентеле он два года подряд выигрывал состязания по борьбе, а помимо этого входил в десятку лучших фехтовальщиков провинции. В общем, достойный представитель остверского народа, с одним недостатком. Иногда Лои Вайера накрывала падучая, которую даже маги-целители не могли излечить. И хотя проявлялась она крайне редко, болезнь закрыла виконту путь в гвардию и не пустила его на фронт. А в целом норма, троюродный племянник маркиза Курона мог выйти на ристалище, так что мне от его падучей не жарко и не холодно. Нельзя рассчитывать, что она накроет его прямо здесь и сейчас, а значит к бою.

Процедура проверки поединщиков повторилась. Мы вышли на арену, и офицер взмахнул рукой:

— Начали!

Вайер бросился на меня сразу и издал гортанный рык:

— А-а-а-а!!!

Его пробный удар я отразил. Но какой ценой? Лои оказался очень силен, слухи оказались правдивыми, и он едва не выбил мне плечо. Следовательно, тактика следующая — под прямые удары не подставляться, кружить, уворачиваться и держать дистанцию.

— Умри! — противник нанес очередной удар и я отскочил.

На лбу выступила испарина, а уверенность в успешном окончании поединка пошатнулась. Плохи мои дела. Однако сдаваться я не собирался.

Раз за разом Лои атаковал меня, а я успевал только отступать. Толпа притихла и на ристалище только голос моего противника, который был не в себе, ибо нес полнейшую чушь и выплескивал на меня все свои тайные чаяния:

— Ты умрешь, подлый Ройхо! Возомнил о себе, что непобедим, а это не так! Я докажу, что могу быть отличным воином! Сегодня все узнают, кто такой Лои Вайер! Твоя смерть уже за спиной, Ройхо! Обернись и увидишь ее! А когда ты сдохнешь, мир окажется у моих ног! Я стану богат и знаменит! И девушки будут любить меня!

Вайер нес чепуху и не уставал. Он двигался легко и стремительно, а его атаки, несколько грубоватые и прямолинейные, не давали мне возможности ударить в ответ. Клинок противника со свистом рассекал воздух и пытался меня достать, а я только отступал и не мог ничего поделать.

Так продолжалось несколько минут, и я устал. Руки болели, суставы не слушались, а тело покрывал едкий соленый пот. Вне всякого сомнения, если бы не особое лечение ламия, меня бы уже прикончили. Но, несмотря на слабость, я продолжал ждать удобного момента. Рано или поздно Вайер должен был совершить оплошность. Он, конечно, похож на машину смерти, которая не устает и не делает ошибок. Да только Лои человек, а не машина. И, наконец, мне выпал шанс.

Издавая яростные вопли, Вайер продолжал наступать. Его ирут летал, словно пушинка, и противник заставлял меня плясать и убегать. Удары противника были резкими и четкими, а острие вражеского клинка мелькало все ближе. Однако с трибуны выкрикнули:

— Вайер! Я люблю тебя!

Голосок был женский, очень приятный, можно сказать, что сексапильный, и он отвлекся. На мгновение виконт приостановил натиск и бросил взгляд на трибуны. Наверное, он был обделен женским вниманием, раз так среагировал, а мне того и надо. В его защите появился просвет и я, нырнув под клинок противника, нанес выпад. Бил в полную силу, сразу в голову, и не смазал.

Ирут пробил Вайеру щеку, прорезал язык и, пробивая преграды, снизу вверх вонзился в мозг. Он умер почти мгновенно, а я смог немного расслабиться и посмотрел на трибуну, с которой звали Вайера. Там сидела Отири, и она, улыбнувшись, помахала мне рукой. Все понятно — в очередной раз ведьма помогла мне, и я не против. Если работаем в команде, значит мы вместе, до самого конца. Такова воля богини и с этим приходится мириться.

Снова судьи задали мне вопрос — готов ли я сражаться. Ответ утвердительный и появился третий противник. Пока готовилось поле, убирался труп Вайера, и проверялся третий противник, барон Эгберт дан Хосса, прошло пятнадцать минут. Чтобы немного прийти в себя и промочить пересохшее горло времени хватило.

— Начали!

Барон дан Хосса был похож на своего друга Вайера, такой же сильный, молодой, резкий. И начал он как Вайер, стремительная атака, с целью измотать меня и прикончить. Однако до Лои ему было далеко. Молодому барону чего-то не хватало, возможно, опыта или ярости. Поэтому подловить его получилось быстро. Я отступил, парировал несколько ударов, увернулся от выпада и получил пространство для маневра. А затем сделал ложный выпад, дождался, пока противник отреагирует, и когда клинок дан Хоссы опустился, сблизился с ним и нанес прямой удар ногой в грудь.

Эгберт покатился по песку. Он не выпустил оружие и хотел подняться, дабы продолжить схватку, но не успел. Мой клинок прижался к шее противника, и я наступил на его меч.

— Сдавайся и признай, что был не прав, — решив проявить милосердие, предложил я. — Тогда будешь жить.

Видимо, он меня не понял или не расслышал. Ярость затмила его разум, и дан Хосса попытался оттолкнуть меня. Зря! Он ничего не успел. Ирут вспорол глотку Эгберта, и новые красные пятна украсили арену.