Восточный фронт

В вечерних сумерках, когда еще видно, что происходит вокруг, но издалека уже хрен разглядишь, саперы приступили к минированию, мы на подхвате были, ящики таскали. Ставили "на колышки", над землей, ночью все равно не увидеть, а нам днем снимать легче. Едва успели закончить до полной темноты — вернувшись, мы еще набирали боекомплект, командиры прямо приказывали брать побольше патронов и гранат. А после снова отдыхать — кроме дежурной смены. Предбоевой мандраж был, конечно — но после того, что на берегу, нас ничем уже было не испугать. Там нас после высадки застали — тут мы подготовились, и еще большая сила позади развернулась. Так что проиграть мы никак не могли!

Ночью сгустился туман — на Курилах это часто. Видимость была метров 20–30. Мы успели по очереди поспать часа по четыре, неплохо отдохнув. Я как раз сменился с поста, это было около четырех утра, как раздались взрывы на нашем минном поле. Тут даже тревогу поднимать не было нужды — все и так мгновенно проснулись и изготовились к бою! И дикий рев "Банзай" — так нам это лишь как указание, куда стрелять! А сектора еще днем были пристреляны. И сверху вниз так удобно гранаты кидать! И мины взрываются — да сколько их там, толпой прут, это какие у них должны быть потери? Храбрые они были, верно — или пьяные все до потери рассудка? Так пробовал я их сакэ, некрепкое совершенно, с водкой не сравнить.

С. — С рукопашкой понятно. Но все же, насколько правдива фраза из известного романа, что "японский солдат штыком владеет, как парикмахер бритвой"? И потому, в ближнем бою весьма силен?

Т. — Ну вот по тому самому бою. Японцы там показали уровень, вполне приличный для линейной пехоты — с десяток приемов штыкового боя, вбитых в рефлексы. Вполне работает против такого же среднеподготовленного противника — немногих намертво вбитых приемов для такого боя достаточно, а реальная опасность только подстегивает бойца, добавляя ему адреналина. Ну и сам вид мчащейся на тебя толпы, ревущей "Банзай", на психику давит — кто прежде в бою не был, мог и испугаться, побежать, тут самураям полная лажа, догонять и в спину колоть!

Ну а мы до того минимум год отвоевали, от Днепра до Зеелова. И не на такое насмотрелись, и так же до рефлексов усвоили, что надо не паниковать, а выполнять боевую задачу, "как учили". Ну, прет на участок окопа, где наше звено, такая вот толпа. Так сначала ей навстречу летят по две — три лимонки от каждого из троих автоматчиков звена — при радиусе сплошного поражения в 6–7 метров два десятка убитых, или серьезно раненых, или контуженных взрывными волнами уже есть. За это время пулеметчик половину стопатронной ленты прицельно отстреляет — еще минус 8–10 самураев. Добежало метров на 15–20 два десятка японцев — мы к этому времени выпрыгнули из окопа и начали работать, как обучены: первая пара бьет короткими очередями, пулеметчик целит по скоплениям, напарник пулеметчика страхует его и прикрывает нам тыл, выбивает тех, кто пытается зайти сбоку — сзади. До дистанции штыка добежал десяток — это если самураям повезло. А дальше, мы привыкли работать вместе, разделив сектора, у японцев же групповая тактика отсутствовала напрочь, толпой наваливались, мешая друг другу. Ну и у нас более удобное оружие, намного большая мышечная масса — очень важное преимущество в штыковом бою! — и поставленный навык боя с не умеющем работать в группе противником. А еще из-за наших спин бьют пулемет и автомат второй пары. Так что десяток японцев заканчивался очень быстро.

Конечно, на практике было сложнее: где-то японцев перебили сразу и почти без потерь, а где-то завязалась такая свалка, что в рукопашной дрались все, даже ПК били как дубинами, или же на очищенные участки, где оставили одно-два звена, отправив остальные на подмогу в самые жаркие места, вдруг вываливались из тумана отставшие или заблудившиеся японцы.

У моего звена поначалу бой шел по той схеме, которую я Вам описал — а потом мы пошли на помощь ребятам, дравшимся на центральном участке обороны, там было жарче всего. Тогда и погиб наш взводный — его убил выстрелом из пистолета какой-то унтер. Это там случилось, в бою на высотах, а не на берегу, как отчего-то в наградном представлении ошибочно записали. Я и принял командование взводом, строго по Боевому Уставу, не совершая никаких великих подвигов, как это иногда показывают в кино. Как положено, рявкнул: "Взвод, слушай мою команду! Первое звено в линии, второе в прикрытие". Это значит, что первое звено в каждом отделении работает на линии боевого соприкосновения, второе прикрывает огнем — эта схема, хорошо отработанная на тренировках, позволяет наиболее полно использовать наше преимущество в автоматическом оружии. Через минуту приказал поменяться, чтобы давать ребятам передышку. Вот так мы и давили их, как ножи мясорубки режут мясо, проталкивая через решетку фарш.