Восставший из ада

А затем зверь без труда поднял ее и потащил обратно, наверх. Все попытки вырваться из стальных объятий оказались тщетными. Ее ногти впивались в его тело, срывая повязки и погружаясь в освежеванную плоть под ними, но существо словно бы ничего не чувствовало. В какой-то момент Керсти с ужасом осознала, что ее каблуки задели за труп, лежащий на полу. И почти тотчас же ее втащили в комнату, из которой появился зверь в погоне за убегающей жертвой. Там пахло прокисшим молоком и парным мясом. Керсти швырнули на деревянный пол, и руки ее уперлись во что-то мокрое и теплое.

Ее желудок, казалось, вот-вот вывернет наизнанку. И она не стала сдерживаться, но, содрогаясь и кашляя, выблевывала все его содержимое. Пребывая в смятении и страхе, она даже предположить не могла, что ждет ее дальше. На миг ей померещилось, что она увидела мелькнувшую на лестничной площадке женщину (Джулию? Или это была какая-то тень?), но потом дверь захлопнулась. Как бы там ни было, взывать о помощи поздно, да и не к кому. Она осталась наедине с этим кошмаром.

Обтерев ладонью губы, Керсти поднялась на ноги. Дневной свет с улицы проникал через щели в кусках газеты, затеняющей окно, и бросал на стены комнаты игривые блики. И сквозь это кружевное сияние к ней, принюхиваясь, двигалось чудовище.

— Ну же, иди к папочке, — сказало оно.

Неужели эта тварь рассчитывает, что она покорно последует зову?

— Не смей меня трогать! — выкрикнула Керсти.

Существо слегка склонило голову набок, словно упиваясь полной беспомощностью своей жертвы, а затем придвинулось еще ближе, источая гной, смех и — о Господи, спаси ее и помилуй — желание.

В полном отчаянии Керсти сделала пару шагов назад и вжалась в угол, но дальше отступать было просто некуда.

— Ты меня не помнишь? — спросило существо.

Она покачала головой.

— Я же Фрэнк, — сказало оно. — Брат Рори, Фрэнк…

Она виделась с Фрэнком только однажды, на Александра-роуд. Он зашел туда днем, как раз накануне свадьбы, — это все, что она помнила. Впрочем, нет, не все. Еще она помнила, что возненавидела его с первого взгляда.

— Не смей до меня дотрагиваться! — снова выкрикнула она, когда он протянул к ней руку.

Его окровавленные пальцы с изощренной лаской погладили ее грудь.

— Нет! — взвизгнула она. — О господи, да помогите же хоть кто-нибудь!

— Что толку кричать? — произнес голос Рори. — Что ты можешь сделать?

Ничего — ответ был очевиден. Она была абсолютно беспомощна Настолько беспомощной она бывала только во сне, когда воображение переносило ее на какую-нибудь пустынную темную улицу, в бесконечную ночь, посреди которой ее ждал убийца. Но никогда, даже в самых страшных и фантастичных видениях, не могло ей явиться то, что происходило с ней сейчас. Ведь мимо этой комнаты она проходила десятки раз, а в этом доме она совсем недавно была счастлива, да и за окнами стоял белый, хоть и слегка пасмурный день.

Безнадежным и полным отвращения жестом она оттолкнула ощупывающую ее грудь руку.

— Пожалуйста, не будь со мной так жестока, — пробормотало существо, и его пальцы, упрямые и бесстрашные, словно осы в октябре, снова коснулись ее тела. — Тебе нечего бояться…

— Там, за дверью… — начала она, вспомнив об изуродованном трупе, что остался на лестничной площадке.

— Но должен же человек чем-то питаться, — перебил Фрэнк. — И ты, разумеется, простишь мне это, а?

«Почему я до сих пор чувствую его прикосновения? — невольно удивилась она про себя. — Неужели нервы не разделяют моего отвращения, почему не онемеют, не умрут под этой омерзительной лаской?»

— Нет, нет, это происходит не со мной… — прошептала она, но зверь лишь расхохотался.

— Знаешь, я не раз говорил себе то же самое, — сказал он. — День за днем, ночь за ночью… Старался как-то отвлечься от страданий, не думать о них. Но безуспешно. Вот и тебе придется вкусить все сполна. Ничего не попишешь. Надо терпеть, придется все вытерпеть…

Она понимала, что он прав. Прав той отталкивающей, наглой правотой, которую только подобные чудовища осмеливаются высказывать вслух. Ему нет нужды льстить или обхаживать ее; ему нечего доказывать и не в чем убеждать. Его голая простота и откровенность вместе с тем очень и очень сложны. Прочь лживые уверения, присущие вере, здесь речь шла о чистых материях.

А еще она понимала, что долго не выдержит. Что когда все ее просьбы и мольбы наконец иссякнут и Фрэнк осуществит с ней то, что намеревается осуществить, — тогда она закричит, закричит и расколется от своего крика на мельчайшие осколки.

На карту поставлен ее рассудок, и, чтобы сохранить его, иного выхода нет — надо бороться, действовать, и быстро.

И прежде чем Фрэнк успел навалиться на нее всей своей тяжестью, ее руки внезапно взлетели вверх, и пальцы ее глубоко вонзились в его глазницы и рот. Плоть под бинтами оказалась мягкой, вязкой на ощупь, словно желе, — она легко поддавалась и испускала влажный жар.

Зверь взвыл, хватка его ослабела. Улучив момент, Керсти вывернулась из-под него. Стремясь бежать, она ударилась о стену с такой силой, что на секунду почти лишилась сознания.