Восстань и убей первым

Вердикты военных юристов из департамента международного права являлись практическим применением положения о «пропорциональности», которое теоретически требовало, чтобы наносимый Израилем в ходе операций урон не превосходил получаемых от них выгод. Сколько невинных жизней разрешено Израилю принести в жертву, чтобы ликвидировать опасного террориста?

«Террористы, – рассказывал Рейснер, – сполна использовали нашу чувствительность к вопросу о нанесении ущерба невиновным. Они часто брали детей на руки при переходе улиц, окружали себя гражданскими лицами. Однажды я находился в Военно-ситуационном центре, когда управляемая ракета была выпущена по террористу, стоящему на крыше. Тут совершенно неожиданно мы увидели, как он берет на руки ребенка. Конечно, я отдал приказ направить ракету в землю».

Военные юристы испытывали трудности с выработкой единого стандарта сопряженных со спецоперациями ущерба и жертв. «К каждому случаю необходимо было подходить со своими мерками, – говорит Рейснер. – Тем не менее у нас было одно четкое правило: все мы были родителями, и не могли мириться с убийством детей. Мы никогда не санкционировали операцию, которая бы противоречила этому правилу»[1319].

Всегда, когда разведка заблаговременно предупреждала о «наличии позитивной информации о возможности присутствия детей» в зоне операции, атака не санкционировалась. Однако присутствие в ней нескольких взрослых, которые тем или иным способом были связаны с объектом, не обязательно останавливало акцию, даже если эти лица не были связаны с террористическими организациями. То же самое относилось к женам, друзьям и водителям транспортных средств, например таксистам[1320].

Операция «Знаменосец» была особенно сложным случаем. Согласно архивам Шин Бет, по крайней мере дважды разрешение на эту акцию отзывалось из опасений нанести ущерб невинным людям. Первый раз это произошло 6 марта 2002 года. Шхаде был с высокой степенью определенности идентифицирован в квартире в южной части Газы, однако из-за присутствия в том же здании большого числа гражданских лиц, а также наличия информации о том, что его жена, Лейла, а возможно, и пятнадцатилетняя дочь Иман были вместе с ним, операция была остановлена.

Через три дня террорист-смертник, посланный Шхаде, подорвал себя бомбой в Café Moment поблизости от резиденции премьер-министра в Иерусалиме, унеся жизни 11 мирных граждан.

По тем же причинам была приостановлена и атака на Шхаде 6 июня. Спустя 12 дней после этого смертник из боевого крыла ХАМАС убил 19 пассажиров на автобусной остановке в Иерусалиме.

Израильское разведывательное сообщество переполняло чувство досады. Как говорил начальник Генерального штаба Моше Яалон: «Я рассказал о ситуации своим американским коллегам, и она поразила их. Я сказал, что в первый раз мы остановили операцию из-за того, что рядом с объектом была его жена и что он вообще практически не передвигался без нее. С их точки зрения, это было глупо. Они спросили меня: “Что? Вы отменили атаку, потому что его жена была рядом?” Их критерии относительно сопряженного ущерба сильно отличались от тех пут, которыми мы сами связали себе руки».

В июле 2002 года министр обороны Биньямин Бен-Элиэзер утвердил другой план ликвидации Шхаде, состоявший в подрыве его квартиры. Однако в этом случае ограничения, касающиеся возможных жертв, были другие.

Снова в инструкциях повторялось, что «если в непосредственной близости от квартиры окажутся женщины или дети, проведение операции не разрешается». Но теперь из числа этих лиц исключалась жена Шхаде. Если во время акции она окажется в квартире, можно было действовать по плану. Исключение составляли и мужчины, будь то соседи или прохожие, виновные в чем-то или невиновные. Им всем было позволено умереть[1321].

«В конце-то концов, у нас не было выбора, – говорил Яалон. – Больше поделать мы ничего не могли. По мере того как проходило время, мы видели все больше и больше еврейской крови. Я не тешил себя иллюзией, что без Шхаде ХАМАС прекратит террористические атаки, но его способность организовывать и добиваться осуществления ужасных акций – с учетом его опыта, ноу-хау и связей – не имела себе равных»[1322].

Шхаде перемещался много, однако 19 июля его обнаружили в трехэтажном доме в густонаселенном пригороде Газы под названием Аль-Дарадж, где проживали в основном беженцы.

Информация от агентурных источников указывала на то, что на первом этаже дома находились в основном пустые складские помещения, что делало из здания прекрасную цель для бомбардировки. Ликвидацию проводить надо было быстро, пока Шхаде не начал передвигаться снова.