Восстань и убей первым

28 апреля, через два дня после создания первой комиссии, Авраам Шалом приказал десяти своим ближайшим подчиненным – офицерам «Птиц», которые принимали участие в убийствах, юридическим советникам Шин Бет и другим ответственным сотрудникам службы, включая Иосси Гиноссара, собраться в апельсиновой роще возле Нетаньи, к северу от Тель-Авива. Он специально выбрал это пустынное место, где их никто не мог увидеть, вдалеке от объектов Шин Бет, в которых стояли прослушивающие устройства. Эти устройства в обычное время служили интересам Шин Бет. Однако Шалом опасался, что в данный момент они могут помешать его планам.

Той ночью, при свете звезд, Шалом и его люди дали друг другу взаимную клятву никогда не раскрывать правду об этом деле и сделать все, чтобы замять его, поскольку если этого не сделать, то, по словам Шалома, «государственной безопасности Израиля будет нанесен большой ущерб и будут вскрыты секреты службы Шин Бет»[772].

Все собравшиеся знали, что если они скажут правду или если она вскроется в ходе расследований, они могут пойти под суд за пытки или даже за убийство. «Они просто поклялись друг другу, что никогда не промолвятся об этом инциденте, – рассказывал Реувен Хазак, заместитель Шалома. – Ни о самих убийствах, ни об их сокрытии»[773].

В апельсиновой роще и на последующих встречах в своих домах они разработали план, который присутствовавший на некоторых встречах Хазак описал в ретроспективе «как заранее спланированную кампанию против судебных органов и государственных учреждений»[774].

План имел две взаимосвязанные части. Первая. Шалом предлагает Аренсу и Шамиру, чтобы назначенный им представитель был включен в комиссию по расследованию, и, таким образом, «в работе комиссии была бы представлена Шин Бет, и было бы обеспечено сохранение секретов службы». Это с виду невинное предложение оказалось принято, и Иосси Гиноссар был назначен членом комиссии по расследованию Министерства обороны.

Гиноссару предстояло действовать в качестве «троянского коня» Шалома[775]. Он являлся одним их тех, кто произнес клятву в апельсиновой роще, и воспринял сам факт организации комиссий как личное оскорбление. «Что такого произошло? Двое террористов, которые захватывают автобус и убивают пассажиров, сами убиты, – будет позднее протестовать Гиноссар. – И из-за этого вы обрушиваете весь мир? Это лицемерие! Годами мы чистили “канализацию” нашей страны. И все более или менее представляли себе, как из нее убиралась грязь».

Гиноссар говорил: «У меня не было и нет нравственных проблем с лишением жизни террористов». Проблемы существовали «с фактами, которые попали в открытый доступ». Ведь на месте операции оказалось так много действующих лиц, помимо Шин Бет[776]. Гиноссар предложил решение: «Главным правилом после неудачной операции является устранение всех следов, указывающих на государство Израиль. Несообщение правды считается неотъемлемой частью решения проблемы»[777].

В течение дня комиссия Министерства обороны заседала и выслушивала свидетелей – солдат, оперативников Шин Бет, гражданских лиц, заложников и фотожурналиста Алекса Леваца[778]. Затем поздно вечером Гиноссар выскальзывал в город, чтобы встретиться с Шаломом и его «узким кругом» в доме одного из юрисконсультов службы и рассказать им об итогах сегодняшних слушаний в целях подготовки свидетелей на следующий день.

Из первой части плана вытекала и его вторая часть: подстава невиновных солдат АОИ под те два убийства, приказ о которых отдал Шалом[779]. Вместе с Гиноссаром, юрисконсультами Шин Бет и членами подразделения «Птицы» Шалом сплел хитрый план по перекладыванию вины за убийства на людей, которые первыми захватили террористов, – солдат АОИ под командованием бригадного генерала Ицхака Мордехая.

План этот был удивителен по своему цинизму. Он потребовал лжесвидетельств, тайного сговора и глубокого, беспардонного предательства достойного человека и друга. Гиноссар и Мордехай были близкими друзьями со времени вторжения в Ливан в 1982 году. 27 июня того года Гиноссар даже наградил Мордехая специальной ведомственной наградой Шин Бет за вклад в осуществление службой ликвидации Азми Зраира, полевого командира ФАТХ в Южном Ливане.

Гиноссар сплел целую паутину лжи. Он прекрасно понимал, чего требовала комиссия. «Ребята, не надо себя обманывать, – сказал он на одной из тайных встреч, – кого-то из нас нужно назначить на роль виновного… Иначе комиссия не успокоится, поскольку не достигнет своей цели. Единственным человеком, кого можно сделать виновным, – господин Ицхак Мордехай».