Восстань и убей первым

Комиссия Кахана опубликовала свои выводы и рекомендации 7 февраля 1983 года. Вердикт комиссии гласил, что прямую ответственность за массовые убийства несет «Фаланга», но к ответу должны быть призваны и некоторые израильтяне: «Мы считаем, что опасения по поводу возникновения в лагерях беженцев резни в том случае, если туда будут допущены вооруженные фалангисты… должны были возникнуть у каждого, кто хоть как-то был связан с творящимся тогда в Бейруте». Комиссия нашла, что «определенную долю ответственности несет премьер-министр Бегин», но основная вина была возложена на министра обороны Шарона, начальника Генерального штаба Эйтана и начальника военной разведки АМАН Саги наряду с другими высшими офицерами Армии обороны, а также на директора «Моссада» Адмони. Комиссия рекомендовала сместить Шарона с поста немедленно[745].

Шарон отказался подать в отставку, поэтому Бегин и министры уволили его.

Вскоре, 15 сентября 1983 года, сам Бегин, терзаемый душевными муками и печалью, подал в отставку и был заменен Ицхаком Шамиром.

На тот момент охота на Арафата была прекращена. Отзвуки яростного преследования палестинского лидера Шароном, а также огромный сопутствующий вред, который это преследование нанесло, только повысили статус Арафата. Теперь он становился фигурой мирового значения и престижа. На большей части планеты его стали воспринимать не как террориста, а как государственного деятеля. «Постепенно, – говорил Гилбоа, – крепло осознание того, что Арафат – политик и его нельзя рассматривать как цель для уничтожения».

«Конечно, – продолжал Гилбоа, – люди в его организации – это уже совершенно другой вопрос».

17 Заговор в Шин Бет

Когда едешь на юг от Тель-Авива в Ашкелон по шоссе № 4, проезжаешь 50-километровый двухполосный участок, где дорога сначала вьется вдоль буйной средиземноморской зелени, а потом, по мере приближения к пустыне Негев, переходит в зону скудной растительности. Шоссе № 4 бежит вдоль Средиземного моря, мимо развалин древнего филистимлянского города Ашдода, где израильтяне построили новый порт. Значительная часть пространства, когда-то занятая песчаными дюнами, доминировавшими в местном ландшафте, теперь застроена вплоть до сектора Газа.

12 апреля 1984 года в 18:20 из Ашкелона вышел рейсовый автобус, направлявшийся на центральный автовокзал Тель-Авива. В нем находилось 44 пассажира, включая четырех палестинцев, которые сидели порознь, делая вид, что не знакомы, и скрывая нервозность, поскольку готовились захватить этот автобус и угнать его в Газу, взяв пассажиров в заложники.

Это были трудные дни для Израиля. Страна зализывала раны после войны в Ливане и все еще оккупировала его часть. Все больше израильских солдат возвращались домой в мешках для трупов, становясь жертвами частых столкновений с повстанцами. Внутри Израиля также правило бал насилие. 2 апреля три террориста из Демократического Фронта освобождения Палестины проникли в Израиль под видом туристов и открыли огонь из автоматов с применением гранат на оживленной улице в Иерусалиме, ранив 48 человек, один из которых впоследствии умер. Они были остановлены только благодаря действиям вооруженных граждан. Отмечались и акты насилия евреев в отношении арабов[746]. Праворадикальные экстремисты нападали на мэров палестинских городов, сжигали дома палестинцев и планировали взорвать пять заполненных пассажирами палестинских автобусов. Шин Бет арестовала их буквально накануне этого акта.

Четверо молодых террористов в автобусе № 300 попали в эпицентр волны насилия. Все они жили в районе Хан-Юнис в городе Газа. Их лидер, 21-летний Джамал Махмуд Кабалан, был старшим сыном в семье, в которой насчитывалось 16 человек. Он нес на себе бремя добытчика и кормильца с тех пор, как умер его отец, работавший посудомойщиком в различных ресторанах Тель-Авива. Джамал отсидел год в израильской тюрьме по обвинению в мелких преступлениях террористической направленности. Тремя его подельниками были Мухаммад Барака, 19 лет, и два двоюродных брата, Маджди и Субхи Абу Джумаа, оба ученики средней школы, которым было по восемнадцать. Кабалан убедил их присоединиться к нему в захвате автобуса, который, по его убеждению, вызовет широкий международный резонанс. Однако, помимо радикального националистического порыва, у террористов не было ничего: ни связей с какой-либо организацией, ни оружия, за исключением одной-единственной гранаты. Правда, у них были ножи и бутылка с некой желтоватой жидкостью, способной сойти за кислоту или огнеопасную смесь. Был у них еще и кейс с торчащими из него проводами, в котором больше ничего не было, хотя захватчики говорили своим заложникам, что в нем находится бомба, собранная из снаряда ручного гранатомета.