Воссоединение

— Долго нам не продержаться. Силы на исходе. Еще максимум полчаса… не больше.

— А если попытаться оторваться? — с надеждой спросил Чемберлен.

— Куда отрываться-то?

— Ну, хотя бы до газового гиганта… вы сами говорили, там можно спрятаться среди многочисленных лун…

— Уже поздно. Десять кораблей просто не смогут развить скорость… не говоря уже о республиканском старкрейсере, мы только поломаем строй, и нас просто раздолбают в конец.

Силаев усиленно соображал, ведь каждую минуту ему докладывали об общем ухудшении ситуации, пожарах, разгерметизации, расходе боекомплекта и много еще о чем.

Но получалось плохо, только теперь он по-настоящему начинал понимать выражение, смысл которого сводился к тому, что самый лучший солдат тот, у которого ничего и никого нет, кому не за что цепляться в жизни. Тезис был спорным, но адмирал чувствовал, что к нему он вполне применим.

Сейчас ему трудно было принимать решения, в его жизни появилась Шарлотта Кассель, и теперь ему было не наплевать — умрет он или нет. Наоборот, ему очень сильно захотелось жить. Саму Шарлотту он, несмотря на ее возражения, отправил вместе с полковником КЕК Коннели.

— Я хочу остаться с тобой…

Винсент натянуто улыбнулся:

— Репортаж ты все равно не снимешь, а я буду плохо соображать, зная, что подвергаю твою жизнь опасности.

И не дав ей больше произнести ни слова, после короткого поцелуя, он буквально запихнул ее в переходный отсек.

Но вот взгляд в очередной раз уперся в голограмму боя, где разноцветными значками были обозначены свои и чужие корабли. Он, наконец, увидел призрачную возможность спасения, но она была сопряжена с таким риском, что его снова чуть было не одолели сомнения.

— К черту!

— Что вы сказали, господин адмирал?! — вскинулся агент Чемберлен.

— Ничего… Скажите, полковник, вы боитесь смерти?

— Раньше всегда считал, что нет, — ответил после некоторой паузы комитетчик.

— Я тоже раньше так считал…

С этими словами адмирал Силаев взял специальный карандаш и, погрузив его в голограмму, стал вести линию от метки своего старкрейсера «Нергал» прямо в самую гущу противника.

— Вы знаете, за счет чего зачастую выигрываются битвы, полковник?

— Мужество солдат?

— В какой-то степени, — согласился Винсент, продолжая вести желтую линию в голограмме. — Но не только это.

— Тогда за счет чего?

— Неожиданные решения, полковник… Дерзкие и неожиданные решения.

До агента Чемберлена стало доходить, что представляет собой эта проведенная от руки желтая линия в голограмме — боевой курс корабля.

— Это же самоубийство! — указав на нее, воскликнул комитетчик.

— Не кричите так, полковник. Посмотрите на этих людей… Что вы видите?

— А что я должен увидеть? — смутился Джошуа. В таких экстремальных ситуациях он плохо соображал.

— За счет чего они сохраняют свое хладнокровие и продолжают сражаться, выполняя все приказы, когда шансов уже нет?

— Я не знаю…

— За счет отрешенности от всего мирского — осознания того, полковник, что они уже по сути своей мертвы… пыль и пепел.

— Пыль и пепел?

— Да. А такими словами как «самоубийство» вы вольно или невольно возрождаете у них инстинктивное желание жить. Из-за этого они начнут совершать ошибки, так что тише…

— Хорошо…

Адмирал прочертил еще четыре линии для четырех крейсеров, пояснив:

— Они отвлекут от нас внимание и, если повезет, растянут позиции Альянса.

После чего повернулся к своему адъютанту:

— Полковник Лантан, обсчитайте и введите проложенные курсы, пусть крейсеры начнут выдвижение через минуту. Машинному отделению приготовиться дать полную тягу.

— Есть, сэр.

Через отведенную минуту четыре крейсера начали менять свои позиции согласно рассчитанному адмиралом маршруту.

— Ну что ж, не судьба… — глухо произнес Винсент, так и не увидев желаемого смещения кораблей противника, которое должно было расчистить им вход в порядки Альянса. — Полный вперед!!!

«Нергал», дав выхлоп, изрыгнул длинное пламя огня из дюз своих ходовых двигателей и начал набирать максимальную скорость. В этот момент стало ясно, что противник все же клюнул на уловку, и позиции Альянса немного растянулись.

— Хорошо, — прокомментировал Винсент Силаев. — Артиллеристам приготовиться…

— Что вы задумали?! — не выдержал Чемберлен.

— Обмен ударами с одним из их старкрейсеров. Сначала закроемся от него вот этим линкором, потом выйдем на прямую линию огня прямо в лоб силунианскому старкрейсеру и тут уж у кого нервы крепче и глаз острее…

— Но два старкрейсера порвут нас!

— Если я рассчитал правильно, то шердманский старкрейсер будет закрыт от нас своими же кораблями. А жертва будет стоять к нам носом, что не очень удобно для стрельбы, мы будем у него в «мертвой зоне» и пройдем мимо него левым бортом.

— А потом?…

— А потом, если это «потом» будет, мы зайдем в тыл вот этим шести крейсерам и линкорам. Они не успеют развернуться.

— Даже если все удастся, мы все равно не сравняем счет.

— А я и не надеялся на это.

— Тогда на что?

— Ошеломить противника.

— И все?!

— И все, — пожал плечами Винсент. — Ошеломить и выиграть еще несколько минут… может даже целый час.