Воспоминания современников о Михаиле Муравьеве, графе Виленском

Оба арестованные были предъявлены Домейко, и в одном из них, который был побойчее и поупрямее, найдено было что-то общее с преступником; но черный цвет волос и гладко выбритая борода и платье, казалось, не имели с ним ничего общего; через несколько же дней заметили, что у этого молодого человека волосы из черных делаются фиолетовыми, а концы стали переходить в рыжий цвет. Ему смыли голову; волосы его оказались перекрашенными; он снова был предъявлен своим жертвам и на этот раз несколько смутился, а через день во всем повинился.

Преступник был никто Беньковский, родом из Варшавы, цирюльник, с небольшим 20-ти лет; он нанялся еще в Варшаве совершать убийства и отличался стойкостью характера и предприимчивостью; из Варшавы он был послан в распоряжение Виленского исполнительного отдела вместе с сообщником своим Чаплинским (упавшим в обморок при арестовании); здесь ему обещали за убийство Домейко 1000 р., но так как его одели и некоторое время кормили, то сделали вычет и всего ему пришлось получить около 700 руб. Но не ему одному поручено было убить губернского предводителя, а также Чаплинскому и Марчевскому, которого они признали между арестованными уже кинжальщиками. Все они ходили изучать расположение квартиры Домейко, но почему-то не удалось им исполнить этого, пока более решительный Беньковский не приступил к делу.

Первые дни после покушения, Беньковский скрывался у разных лиц, переодеваясь даже в женское платье, раз как-то ночевал на кладбище и рассчитывал, что через несколько дней, когда строгие меры наблюдения поослабнут, - будет легче выбраться из города.

Для расследования шайки кинжальщиков, обнаружившей за собою иную, сильнейшую революционную организацию, была учреждена особая следственная комиссия под председательством генерала Соболевского; членами ее назначены были разные гвардейцы и между прочими Преображенского полка полковник Шелгунов.

Комиссия поместилась в здании давно уже упраздненного доминиканского монастыря, в одной небольшой комнате, и все главнейшие преступники, обвиняемые впоследствии как участники в революционной организации, были доставляемы в мрачную доминиканскую тюрьму, которая с этого времени сделалась страшилищем, тогда как до того времени важнейшие политические арестанты помещались в одном из крепостных казематов, № 14.

Люди возникают вместе с обстоятельствами, и это было время раздолья для разных ярых сыщиков. Сколько помню я таинственных фигур, являвшихся под вечер во дворец для передачи своих открытий; чиновники самого невысокого полета порывались прямо к генерал-губернатору, а производившие аресты по ночам тоже напускали на себя мрачный вид и старались долее сохранить следы ночных бессонниц. Вообще же записные доносчики мало оказывают пользы; ими можно пользоваться лишь для нападения на след преступления, когда у правительства нет никаких данных и поддержки в обществе; затем эти господа стараются запутать дело и усложнить его, и так как это большею частью люди с разными дурными наклонностями, то всегда кончается тем, что о них же возникает несколько следственных дел самого темного содержания. То же можно сказать и о евреях-лазутчиках при военных отрядах; по общим отзывам они эксплуатируют обе стороны, очень много хвастают о своих подвигах, а в результате очень мало оказывают услуг; во всяком случае этот народ гораздо лучше политических шпионов: эти последние негодяи и пользы от них почти никакой.

Все главнейшие открытия были сделаны гораздо позднее, когда учредилась бдительная и неусыпная полиция и образовалась правительственная [...].

IV

Лица, стоявшие во главе управления Сев.-Зап. краем ко времени прибытия в Вильну М. Н. Муравьева. — Виленский театр. — Туристы-англичане. — Францисканская тюрьма. — Андрей Ник. Муравьев. — Адрес дворян государю. — Адресы Муравьеву. — Обложение помещичьих имений процентным сбором. — Отъезд из Вильны некоторых русских чиновников. — Гвардия. — Высочайший рескрипт

В то время, когда генерал Муравьев прибыл в Вильну, во главе управления Северо-Западным краем стояли следующие лица:

Помощник командующего войсками округа, генерал-адъютант Фролов, некогда любимец фельдмаршала князя Паскевича. Генерал Фролов⁹⁸ оставался в этой должности до января 1864 г., когда заменен был генерал-адъютантом Крыжановским, а сам назначен сенатором.