Воспитанник Шао. Том 1

— Слезно мне от деланного бессилия. Прочь сомнения. Я себя еще не списываю в разряд отдыхающих. Дни мои продолжаются. Лучше я в потасовке буду раздавлен, лучше сдохну на пути к Руси, но никто не заставит меня сидеть здесь, ждать решения посторонней судьбы. Я сам буду метать стрелы бытия, как делал до этого. Мой аккорд еще впереди. Ничто так не печалит, как низкое житье, бестрепетные думы. Сколько людей гордых, мудрых, красивых погибало молодыми за правое дело. А я, Ван, Чемпион чемпионов, должен, яко червь, как гниль земная, тлеть, не испытывая настоящего чувства великой правоты и защищенной сути. «Белый лотос» — чистота жизни и помыслов. Праведнейшее братство из всех, что знала история. Высокое понимание равенства, чувства долга. Многие века так велось. Я не отойду от тех призывов первородных отцов. Янки разбудили во мне карателя, и теперь уже ничто не остановит меня. Через минуту Ван отправится на север. Время не терпит. Кто знает, может, вот в эту секунду воспитаннику необходима помощь. Где мы? Он один. А врагов столько, сколько долларов на этой ненасытной до крови, кощунственной земле. Вы решайте. Я должен идти. Не медлите. Следом ваша стопа должна выйти на короткий путь. Никто не поможет, если мы не выступим. Для чиновников жизнь человека не стоит той бумаги, на которой они расписываются. Я не верю ни в них, ни в спецслужбы с их обещаниями. Неизвестно еще, как они отнесутся к оборонительным действиям Руса. Но то, что это разозлит их, выведет из спокойствия чванливых крыс, считающих, что тот, кто ниже рангом, должен только смиренно подчиняться, — в этом я уверен. И потому считаю, что жизнь нашего брата в смертельной опасности. Прощай, Пат. Прощай, Дэ. Чувствует мое сердце — неспроста разгорелся такой огонь в душе. Прощайте все. Вам дадут знать, где я.

Они обнялись, и Чемпион скорой походкой исчез в хладеющем мраке темного проема двери.

Ни Пат, ни Дэ не удерживали и не отговаривали Вана. Раз он заговорил таким слогом, значит горит. И словами не остудишь вечно беспокойное, играющее судьбой, благородное, но взрывчатое сердце Чемпиона.

Пусть Ван не тот, что в тридцать или сорок лет. Может быть, уже не та сила, не та выносливость, хотя мало верится в это, глядя на него. Но по опыту, предвидению, по опережению трудно найти для него достойного противника. Пусть враг моложе, многочисленней, но еще не было случая, чтобы Ван проиграл. Его прозорливость позволяет не бояться врага, заранее рассчитывать ошибки и просчеты.

Возраст, опыт дают ясное видение опасности. Чтение замыслов — это уже дар годов, того опыта, который не может быть передан словами. Это наживное. Блажен и справедлив тот, кто смог дожить до глубокой старости, сохранить в себе бодрость, ясность ума, трезвость мышления, а главное, неуемность бесшабашной молодости. Для Вана смертельные схватки, устрашающие видимое поединки — не азы, не буквы и слова новичков. Любой бой он читал, как доступный текст, и в своем мастерстве дошел до высот прозаического романа, где, намного вперед выгадывал возможные ходы авторов и далее дописывал их окончания сам, заставляя врага крутиться под напором и мыслью. Но в самой жизни Ван был прост и немного прямолинеен. Видимо, в силу собственной несокрушимости и от того безбоязненности. Не считал нужным сдерживаться и вести дипломатическуто игру, если достоинство, жизнь его друзей были под угрозой.

Настоятель немного постоял в задумчивости, косясь на дверь, за которой скрылся Ван, как бы полностью соглашаясь с ним. Кивнул головой, подошел к полке, взял большую старую карту Китая. Расстелил на полу. Не глядя на Мина, спросил:

— Можешь показать, в каком месте перейдена граница?

Мин подполз ближе, посмотрел, ткнул пальцем в пересечение трех границ:

— Скорее всего здесь. А идти ему больше некуда, как к монастырю.

Дэ покачал головой.

— Если он смог столько водить за нос людей, неглупых в своей профессии, то он пересек границу вблизи от этой железной дороги, — он посмотрел на связного и добавил: — Для него скорость отрыва от преследователей значит все. Но раз так думаешь ты, то и чины придут к такому же решению. Но вопрос, каким путем он будет двигаться?

— Более трех лет обучался на базе. Выпутается. А районы там многолюдные.

— Его облик каждому соглядатаю будет напоминать, что перед ним не китаец. Шанс, конечно, есть. Но не тот. Многое зависит от него, но не меньше и от преследователей. В России обстановка куда благоприятней для него, и то… А здесь каждый пятый — доносчик, осведомители. В Пекине опытные кадры. И американцев нельзя сбрасывать со счетов.

— Но хозяева здесь мы.

— Деньги — хозяева на этой земле. Еще увидишь, как шустро развернутся янки. И это несмотря на то, что дипломатические отношения не налажены. Чего-чего, а купюр у них более чем достаточно. Но зачем им понадобилось преследовать Руса?

— Этого никто толком не знает, почтенный Дэ.

— A наши хваленые службы как?

— Пока вроде никак. Рвение в их среде не ощущается.