Восьмой грех

— Послушайте, — веско произнес он, — если кто-то и есть на земле, кто может подтвердить подлинность плащаницы, так это я. И я вам говорю, что в эту ткань примерно две тысячи лет назад был завернут человек, который обладал надприродными способностями. А то, был ли этот человек жив, мертв или казался мертвым, был ли он сыном Бога или бродячим проповедником, которых в то время встречалось немало, — это уже другой вопрос. Вопрос веры. Мое дело — искусство, но не вера. Факт остается фактом: ткань, которая служила мне образцом, такая же подлинная, как моя «Мона Лиза» в Лувре. Тот Иисус не был получен с помощью камеры-обскуры. Я ее изобрел лишь спустя полтора тысячелетия. И только с помощью этого изобретения можно изготовить правдоподобную копию, которая выдержит любую проверку.

— Простите, что я сомневался, — примирительно сказал Аницет, — но меня привел к вам именно вопрос подлинности.

Леонардо беспокойно заходил по комнате взад-вперед. Напрасно Аницет старался понять, что творится в голове у старика. Вдруг в дверь позвонили. Леонардо бросил на Аницета вопросительный взгляд.

— Вы ждете гостей? — осторожно поинтересовался Аницет.

Леонардо отрицательно покачал головой.

— Пойдемте, я выведу вас наружу. Будет лучше, если вас здесь никто не увидит! — С этими словами он прошел к лестнице и жестом велел Аницету поторапливаться.

Едва они спустились по двум лестницам, как колокольчик зазвонил снова. Достигнув первого этажа, Леонардо открыл узкую деревянную дверь. Она вела на задний двор.

— Идите направо, — шепнул старик, — там вы увидите узкий переулок, который выходит на Луизенстраат.

Еще раз зазвонил дверной колокольчик, теперь уже нетерпеливее.

— Можете прийти завтра, — тихо сказал Леонардо. — Я готов рассказать вам кое-что важное. Заходите с черного хода! — предупредил он напоследок и запер дверь во двор.

Когда Аницет вышел на улицу, он заметил черный лимузин, которого раньше не было. Ему сразу бросился в глаза необычный автомобильный знак: CV-5. Машина из Римской курии.

Глава 26

Дождь прекратился, когда Аницет направился к берегу Шельды. На Йорденскааи царило оживленное движение. Люди, которых здесь было огромное количество, шли ему навстречу, разговаривая по мобильным телефонам. Среди них он заметил евреев-ортодоксов — все в черном, с завитыми пейсами. Аницету вдруг стало тяжело ориентироваться.

Эрнест де Конинк, который называл себя Леонардо, показал Аницету другой мир, и теперь магистр удивлялся, как он мог так слепо и без возражений следовать за этим человеком, совершенно забыв о своих требованиях. Конечно, он узнал достаточно много, но задал слишком мало вопросов.

Спрятав руки в карманы макинтоша, Аницет неспешным шагом брел вдоль реки. Погруженный в мысли, он смотрел на многочисленные лодки, которые проплывали мимо него, стуча мотором. В конце набережной Плантин он поймал такси.

Молчаливый водитель, индонезиец с молочно-белым лицом, остановился после двадцатиминутной поездки у отеля «Фиреан» на Карел Оомстраат. Маленький отель, расположенный вдали от шумных улиц, выделялся фасадом, который был оформлен в молодежном стиле, и чугунным навесом над входом.

Незаметно наступил вечер. На улице завывал порывистый ветер, и Аницет решил в тот день больше не покидать отель. В полуподвальном помещении, справа от входа, был ресторанчик с не очень разнообразным, но неплохим меню. После превосходного рыбного блюда магистр вернулся в свой номер на втором этаже.

Аницет лежал на постели, закинув руки за голову, и рассматривал картину на стене. На ней был изображен старый Антверпен — копия одного из фламандских художников, когда-то работавших в городе.

«Этот Леонардо, — думал Аницет, — без сомнения, гений, который владеет искусством живописи, как сам Леонардо да Винчи. И он настолько ушел от реальности, погрузившись в свой мир, что стал отождествлять себя с великим предшественником». Аницет не понимал, с какой целью этот странный старик так себя ведет. Может, он действительно сумасшедший? Или играет роль сумасшедшего, веселя тем самым окружающих?

Одно было совершенно точно: Эрнест де Конинк, он же Леонардо, — личность незаурядная. Он словно создан для братства Fideles Fidei Flagrantes. Аницет, преследуя свои цели, должен был предпринять все возможное, чтобы заполучить его. Для этого магистр разработал настоящую стратегию. Гении честолюбивы — он убедился в этом, наблюдая за обитателями замка Лаенфельс…

С этими мыслями Аницет заснул. С первым ударом колокола на ближайшей церкви он открыл глаза. Пока магистр, еще сонный, брился в ванной, мысли его пришли в порядок. Затем он позавтракал, оплатил гостиничный счет и отправился на встречу с Леонардо.

Последнюю часть пути до Луизенстраат Аницет прошел пешком. Погода немного наладилась, и свежий утренний воздух обострил его ощущения.