Воскрешение Малороссии

По словам посла, «исполнивши это, они могут быть уверены в том, что его императорское величество как верховный монарх не станет поступать вопреки своему достоинству и величию, а напротив, убедившись в их доброй воле и преданности и усмотревши начало этого в их службе, наградит их с такою щедростью, которая может значительно превзойти требуемое ими жалованье, на славу себе и к их вящей выгоде».

В конце концов тщеславные запорожцы, обрадовавшись, что их не забыли в Европе, согласились и на этом, заверив посла, что готовы служить за так: «На это они снова отвечали мне и призьшали Бога в свидетели, что все они охотно готовы служить его императорскому величеству» и обязались «употребить все усилия к тому, чтобы напасть на Килию и Бабадаг, два знаменитых турецких города, лежащие на Дунае выше его устья в Черное море, ИЛИ же попытаются разрушить Перекоп, главный город крымских татар, отстоящий всего в 26 милях от Сечи по прямому пути, но если ехать морем, то расстояние несколько больше».

Выбор направления главного удара не устроил посла. Он согласен был считать «службой» императору только немедленное вторжение в Валахию, чтобы преградить татарам путь в Венгрию. Иными словами, его императорское величество согласно было использовать казаков «за так» только на интересующем его «фронте», прорвав который татары вторглись бы во входившее в состав империи Венгерское королевство. Только тогда, по уверениям Ляссоты, «можно будет от границ Валахии снарядить посольство к императору для переговоров относительно их продовольствия».

И запорожцы согласились, отбросив всю свою аргументацию! Как продолжает повествование высокий гость, «асаулы (начальники, которых можно прировнять к поручикам) обошли вокруг большое коло и все сказанное изложили прочим казакам, чернь снова отделилась, образовала особое коло и после новых совещаний опять выразила согласие громкими восклицаниями, сопровождавшимися бросанием шапок вверх. Когда мы вслед за тем вышли из кола, тотчас загремели войсковые барабаны и трубы, сделано было десять пушечных выстрелов, а ночью пущено еще несколько ракет».

Однако ночью (о, это темное украинское баламутство, когда хитрый «хохол» [1], продавшись задарма, начинает думать, подняв усатое рыло к звездам, а не продешевил ли он?!) некоторые «беспокойные головы» из числа «владельцев челнов», заинтересованные именно в морском походе на Крым, стали ходить из хаты в хату и смущать простой народ, указывая на дальность пути в Валахию и «незначительность присланной казакам суммы».

Наутро снова начались дебаты. Чуть не дошло до перевыборов гетмана и импичмента ему посредством утопления. Потом интерес к проблеме угас (казачья демократия, утомившись от бесконечных прений, вступила в политический кризис) и пришло время обеда. А после него некоторых «саботажников», плюнувших на общественный долг и собравшихся вздремнуть после приёма пищи, которую отказывался оплатить германский кайзер, есаулам, отвечавшим за поддержание порядка, даже пришлось, собрав новое коло, «загонять туда киями».

Я избавлю читателя от дальнейшего описания этих бесконечных демократических процедур, которые мы и сегодня можем наблюдать в современной украинской жизни, ибо целью нашего повествования является не описание всех без исключения перипетий «имперской службы» запорожцев Германскому Рейху, а всего лишь скромная, но аргументированная констатация, что к концу XVI века «казачья христианская республика», как называл это образование один из ее пламенных почитателей, уже существовала во всей красе.

И даже, добавлю, не только «республика», но и массовая украинская психология существовала! Ведь запорожцы и являлись ядром еще не родившейся тогда украинской нации с ее, так сказать, сильными и слабыми сторонами. Пусть эта вольница еще не называла себя украинцами, но она уже была ими в миниатюре — в зародыше. Та же жадность к деньгам, та же запальчивость, та же нехватка уважения к «своєму» начальству и отсутствие умения отстоять себя перед «чужим» — перед Европой, которой эти «заризяки» [2]готовые побросать в воду старшин, соглашались служить без предварительных условий, надеясь на одну только императорскую милость!