Воскрешение Латунина

Товарищ Возгривин и майор при этих словах застыли и обратились в слух.

– В журнале «Уголек» было написано… Да, точно, в февральском номере… Однажды один приближенный Латунина сболтнул в узком кругу, что не будет давать вождю книги из личной библиотеки, поскольку тот возвращает их грязными, с сальными отпечатками пальцев. Наверное, за обедом читал… Латунину эти слова передали, и был большой шум. Так я думаю…

– Эх, Николай Иванович, – вздохнул Возгривин, – где теперь эти книги искать? Все соратники поумирали, книги рассеялись, это на несколько месяцев работы. Да и то вряд ли.

– Почему? – удивился Премьер. – Этот жив. Я его встречал недавно. Да и тебе он знаком…

– Неужели Зундулович? – ахнул Возгривин. – Ах, черт! Майор, поезжайте по адресу…

– Я знаю адрес, товарищ Возгривин, – перебил Гребнев. – Это же Дом на Набережной, где Рипкин живет.

– Ну, спасибо, Николай, за идею! – улыбнулся товарищ Возгривин. – Как я сам не догадался? Впрочем, я «Уголек» не читаю. Думал даже прикрыть его, грешным делом, но если это подтвердится… Пусть тогда он хоть каждый день на меня карикатуры публикует!..

Домой Премьер возвращался уже глубокой ночью. По совету Возгривина он сделал дополнительный крюк, но «хвоста» не было, и Николай Иванович несколько успокоился.

Увы, в ближайшие дни обстановка продолжала накаляться. В южных районах страны резко обострился давно зревший национальный конфликт, и Сергей Михайлович был вынужден отбыть туда. Нечего и говорить, что в обострении конфликта немалую роль сыграло отклонение проекта демократизации, предусматривающего расширение местной автономии, и товарищу Мишутину приходилось довольно трудно. Вдобавок слухи о воскресшем Латунине уже вовсю гуляли по стране, и хотя прямо Председателя Совета об этом не спрашивали, но кое-какие намеки делались.

Поездка на юг оказалась неожиданно продолжительной, в Столице же делами Совета занимался товарищ Егоров. На первом же заседании Совета Кузьма Самсонович, будучи временно председателем, распорядился поставить в комнате заседаний дополнительное кресло. Все сразу поняли, для кого оно предназначено. Николай Иванович, поддержанный Возгривиным и Згуриди, резко запротестовал. К ним присоединились остальные, и Кузьме Самсоновичу не удалось добиться приглашения Латунина на заседание. Тогда Кузьма Самсонович заявил, что вынесет вопрос на пленум ЦК, поскольку никто товарища Латунина от поста члена Главного Совета не освобождал.

Агентура товарища Возгривина сообщила, что Кузьма Самсонович, а также товарищи Антипов и Коломенцев, постоянно совещаются с Латуниным, который по распоряжению товарища Егорова был переведен с Ближней Дачи в Акрополь, где занял свою старую квартиру.

Всем было ясно, что в ближайшие дни что-то должно произойти.

Глава 14

Сержант Рипкин наконец-то получил увольнительную. Это случилось как раз после того, как охрана Ближней Дачи была снята, и Коля заторопился домой, дабы повидать деда и забрать у него свой сувенир – треклятую челюсть, принесшую столько неприятностей. Он хорошо помнил наказ Возгривина и спешил выполнить требуемое, чтобы поскорей закрыть этот инцидент.

Дома родители сообщили беспутному отпрыску, что академика больше месяца не было дома, он ночевал в институте, занимаясь важными опытами, и лишь недавно вернулся.

«Знаем мы эти опыты, – подумал сержант. – С крысами бы работал, что ли!»

Дед был в своем кабинете.

– А, Коленька, внучек, хе-хе, пожаловать изволил! – заскрипел он, увидев Рипкина-младшего. – Проходи, проходи, хе-хе, герой археологического фронта!

– Слышь, дед, – начал Коля с порога, – отдай челюсть!

– А зачем тебе, хе-хе, мосалыга эта? Отслужи, хе-хе, как надо, и вернись, тогда, хе-хе, и получишь. А пока она и мне, хе-хе, пригодится.

– Знаю, – не выдержал Николай, – мне по твоей милости чуть было на север не пришлось ехать. Ты что, совсем спятил, дедуля? Нашел кого воскрешать! Я тебе что, для этого челюсть давал? Да меня сам Возгривин допрашивал! Хорош дед, нечего сказать, внука чуть не упек!

– Ну не упек же, хе-хе, цел остался, хе-хе, чадо неразумное, – весело отреагировал академик. – Я товарищу Возгривину лично про тебя напомнил, чтоб он тебя и вправду не спровадил, хе-хе, кой-куда. Как видишь, все, хе-хе, целы-здоровы! А про товарища Латунина тебе тоже Возгривин поведал?

– Сам видел, – хмуро сообщил внук. – Охранял его на Ближней Даче. Он меня, между прочим, папиросами угостил. «Черногорией».

– Честь, хе-хе, – согласился академик. – Честь велика! Будет что внукам-правнукам, хе-хе, поведать!

– Если не повесят – рядом с тобой, на одном телеграфном столбе.

– Не повесят, – успокоил дед, – теперь, хе-хе, демократия, хе-хе, гуманизм. Мы с тобой в историю попадем, хе-хе, в учебнички.

– Не попадем – влипнем, – поправил Коля. – А знаешь, дед, у нас ребята говорили, что мертвые клетки нельзя восстановить. Будто тебя уже сорок лет назад на этом накрыли. Так как же это?