Воскрешение из мертвых

Он думает так и злится: зачем же себя обманывать? Ведь счастлив, что снова с нею. И ничем чувства этого не подавишь, хотя совсем недавно очень основательно проштудировал книгу психиатра Леви «Искусство быть собой». Освоил рекомендованный им аутотренинг. Научился саморасслабляться. Это снимало нервное напряжение.

У Леви много хвалебных слов и о внутреннем контроле, взывающем к сознанию: «Я хочу тебе добра и поэтому прошу почаще обращаться к моей помощи… Через меня ты можешь заказать себе любое настроение. Тебе не нужно неотрывно себя контролировать… Я все могу, и я сделаю все!»

И саморасслабление и контакт с внутренним контролем как будто бы получались у Олега, когда он сидел дома один на один с самим собой. Но тут… Нет, тут на внутренний контроль плохая надежда. Пожалуй, скорее поможет рекомендованный тем же Леви «Союз с волнением». «Не старайтесь не волноваться, — настойчиво советует он, — это бесполезный обман самого себя, волнение от этого только усиливается. Ваша задача не в том, чтобы устранить волнение, а в том, чтобы оно вам помогло».

Вот мы сейчас и увидим, как оно поможет.

— Извините, Олег, — говорит Татьяна, — что оставила вас одного — мама потребовала отчета о выполнении одного срочного ее поручения. А когда я ей сказала: «Меня ждет Олег», ответила: «Ничего страшного, он свой человек». Понимаете, моя требовательная мама «своим человеком» вас назвала! А вы позволили себе более года к нам не показываться. Только, пожалуйста, не оправдывайтесь!

Татьяна силой усаживает на прежнее место поднявшегося при ее появлении Олега и садится сама.

— У вас такой вид, — говорит она, внимательно вглядываясь в его лицо, — будто вы действительно пришли только по делу.

— Ну почему же… — смущенно улыбается Олег.

— Этого я не знаю, но это так. Скорее всего, вы и сами этого не знаете, так тоже бывает…

«Похоже, что она читает мои мысли, — с тревогой думает Олег. — Плохой я актер, и мое внутреннее волнение нисколько мне не помогает. Тогда к черту всякую игру. Буду держаться, как всегда, как прежде…»

И произносит смущенно:

— В общем-то, меня в самом деле послали…

— Потому, наверное, что по своей воле не захотели. Разве не так?… — Она пристально смотрит в его глаза и будто обрывает себя: — Ну ладно, хватит! Это становится похожим на допрос. Давайте лучше о вашем деле. Расскажите сначала, как же это с Варей…

— Подробностей я и сам не знаю. Профессор Кречетов, дядя Вари, вытягивал из Вадима буквально каждое слово. Вадим был просто в отчаянии. «Сам не свой», как сказал Леонид Александрович. Совсем опустошенным человеком ему показался.

— Еще бы! Я себе представляю, что значит для него потеря Вари… Но ведь она, помнится, хвалилась, что хорошо плавает.

— Это-то ее, наверное, и погубило. Плавала бы плохо, ни за что бы не решилась броситься в бурное море. Вадим даже не видел, как все произошло. А находился бы поблизости, кинулся бы спасать и тоже…

— А скорее всего, не пустил бы ее в такую погоду в море.

— Да, пожалуй.

— Ну, а что потом?

— Хотел покончить с собой, и, если бы не Валя Куницына… Вы помните эту маленькую, очень решительную девушку?

— Как не помнить! Помню, конечно. У нее характер, как у Анатолия Ямщикова. Потому и не сошлись. Сходятся обычно сильный и слабый, уступчивый и властолюбивый…

«Ну, а мы почему не можем сойтись?» — задает себе вопрос Олег.

— Что же было потом, когда Вадим вернулся в Москву? — продолжает расспрашивать Татьяна.

— Побывав у Вариного дяди, Леонида Александровича Кречетова, он неожиданно исчез.

— И ни слова ему, как думает жить дальше? Или Леонид Александрович его об этом не спросил?

— Скорее всего, не спрашивал.

— А вы, его друзья, что по этому поводу думаете? Собирались же, советовались, наверное?

— Пока почти никаких догадок.

— Почти?

— Настя Боярская… Она хоть и жена Андрея Десницына, но фамилию носит свою.

— Я знаю. Я все о всех вас знаю.

— Так вот, она и Андрей снова были у профессора, и он им сказал, что Вадиму каким-то образом дал о себе знать Корнелий Телушкин. Тот самый, из-за которого Вадим на скамью подсудимых угодил.

— Неужели снова объявился этот авантюрист?

— Леонид Александрович сказал Боярской, что Варю встревожила эта весть.

— Меня она тоже тревожит. Я немного знакома с делом Телушкина, он очень опасный человек.

— Думаете, наказание так ничему его и не научило?

— Если бы все отбывшие наказание исправлялись, мы давно уже покончили бы с преступностью. Во всяком случае, сократили бы ее во много раз. К капитану Крамову вы не обращались?

— Обращались. Это он установил, что Вадим уехал куда-то из Москвы. Он же сделал официальный запрос в Управление внутренних дел нескольких городов. Но нужно, видимо, искать не столько Маврина, сколько Корнелия Телушкина.

— Я тоже так думаю. Завтра поговорю об этом кое с кем.

— У вас, наверное, есть и другие дела?

— У меня сейчас каникулы. Хотела, правда, съездить к тетке в Николаев, но это успеется.

— Если вы из-за Вадима только…

— А вы считаете, что этого недостаточно?

Олег смущенно молчит, не знает, что ответить.

— Зачем же вы тогда пришли? — снова спрашивает Татьяна. — Я поняла, что за помощью.