Воскрешение

-Что же мы теперь будем делать? - спросила Зура.

- Настала очередь выпустить Сизокрылого. Надеюсь, что он вернется с доброй вестью.

Так они и сделали. Зуре видно было, как голубь радостно взмахнув крылами, начал кружить над ковчегом, подымаясь все выше и выше в синеву неба. К вечеру, на радость Зуре, голубь вернулся и нырнул в окно, где она его поджидала. Сизокрылый радостно ворковал, крутил шеей и позволял Зуре гладить его. Видя счастливые глаза невестки, Ной заметил:

-Рано нам радоваться, дочка. То, что Сизокрылый вернулся, говорит лишь о том, что вокруг нас одна вода и ему негде было переночевать и подкормиться. Голубь птица мирная, любит сухие места вблизи человеческого жилья. По всей видимости, этого он и не нашел.

Через неделю они выпустили на волю белокрылого красавца по прозвищу Лебедь. На радость всех тот к вечеру вернулся с листком масличного дерева в клюве.

Чувствуя, что его люди устали от долгого и томительного плавания, Ной для разрядки приказал заколоть очередное жертвенное животное и устроить небольшой пир. На пир собрались почти все участники этого необычного путешествия. В самом большом отсеке ковчега установили большой длинный стол, по бокам которого расставили деревянные скамьи и стулья.

В конце Т-образного стола, на самом почетном месте, установили резное красного дерева кресло. На него сел Ной, облаченный в патриаршие одежды. Слева от него расположилась его жена Сара и невестки, а справа - сыновья Сим, Хам и Иафет, дальше разместились остальные домочадцы и сподвижники Ноя.

Участники пиршества принарядились и сияли своими лучшими нарядами: Ной был облачен в положенную ему по сану златотканую хламиду, на голове сверкал дорогими камнями патриарший венец, символ духовной власти, а грудь украшала массивная золотая цепь с крупным медальоном, где был запечатлен святой лик Бога. Сыновья Ноя не отставали от отца, блистая дорогими одеждами, а их жены - пышными платьями. Чувствовалось, что все соскучились по праздникам, а может, даже несколько отвыкли от них.

Зура по такому случаю выбрала из своего довольно скромного гардероба любимое голубое с белым шелковое платье с золотистым пояском. Оно очень шло к ее миловидному лицу и стройной фигуре.

По сравнению с обычным обедом этот стол буквально ломился от яств. Ной приказал поварам не жалеть продуктов. В овальных, круглых, плоских, глубоких и полуглубоких блюдцах и подносах размещались куски вареного, жареного, тушеного мяса. Рыбницы (селедочницы) были заполнены жаренной на растительном масле, с аппетитной румяной корочкой, рыбой и птицей, а в глубоких расписных чашах горкой была положена бусинка в бусинку красная и черная икра. Рядом стояли три бочонка лучшего "Исполинского" вина. Очевидно, Исполины знали толк в добром вине и любили хорошо поесть и выпить. Вино разливали: мужчинам - в большие золоченые резные кубки, а женщинам - в серебряные, только меньшего размера.

Вся эта богатая посуда была взята из патриаршей ризницы и доставалась оттуда только по особо торжественным случаям. Ной посчитал, что такой случай настал.

Когда участники лабораторного эксперимента увидели это изобилие на ноевском столе, то у многих из них, как у Зуры, потекли слюнки. А Иван Иванович, не выдержав, изрек:

-Да, недурно! Очень даже недурно очутиться за таким столом. Как ты думаешь Андрей ?

-Я бы не отказался пропустить стаканчик вина тысячелетней давности, - с улыбкой ответил другу Югов-старший.

-Андрей, учти, едят они не какие-нибудь полуфабрикаты, а настоящую первозданную пищу. Вон, смотри, патриарху целого жареного павлина потащили, с красивыми перьями в заду.

-Вижу, Ваня, вижу! У тебя, видно, тоже аппетит разгулялся, жареного павлина захотелось, а-а? - подтрунивая над другом, заметил Югов-старший.

-А что, я бы не прочь! Только где его словить? Ведь их единицы, да и то только в крупных зоопарках остались.

-Да уж, Ваня, у нас в магазинах, кроме синюшных инкубаторских кур, ничего нет.

-Вот- вот! Даже в столичном ресторане тебе подадут не куриную котлету, а черте че... В ней больше хлеба, чем мяса, а если учесть, что туда еще лук, картофель и прочую дребедень добавляют, то от этой мясной котлеты одно название остается.

-Ты прав, Ваня, наша еда - не еда, а, как ты назвал, полуфабрикат. От одного этого названия сразу отдает машинным маслом.

Все затихли, когда Ной, подняв свой золотой кубок с вином, провозгласил тост: