Воскрешение

Хотя позади не было ни души, а впереди лишь маячила шатающаяся из стороны в сторону, то падающая на мостовую, то поднимающаяся фигурка припозднившегося пропойцы, рука воина сама собой потянулась к мечу. За ним следили, но это был не вампир. Дети ночи умеют передвигаться не только незаметно, но и бесшумно. Они хорошо видят во тьме, поэтому не наступают ногой на битое стекло и не спотыкаются о гниющие обломки, бывшие когда-то мебелью. Неуклюжий соглядатай выдал себя. По донесшимся до него звукам Дарк даже смог определить приблизительное место нахождения совершенно негодного для искусства тайного преследования увальня. Звуки донеслись со второго этажа дома справа, мимо которого моррон только что прошел.

– Выходи! Не боись, не трону! Поговорим! – громко, даже, пожалуй, чересчур громко для ночной тиши произнес Дарк, стоя на месте и не оборачиваясь.

Любое резкое движение, любое неосторожное действие объекта слежки могло спугнуть неопытного и, возможно, трусливого наблюдателя, а со страху, как известно, новички да дураки творят глупости. Неудачливый шпион мог броситься бежать или, что еще хуже, от испуга выстрелить из арбалета моррону в спину, поэтому Аламез решил не провоцировать неумеху и даже, чтобы убедить его в нежелании предпринимать агрессивные действия, убрал правую руку с меча и медленно поднял ее вверх, показав пустую ладонь не сводившему с него глаз человеку или кому-то еще…

Демонстрация мирных намерений возымела должный эффект. Через пару секунд спина Дарка ощутила легкое колебание воздуха, а затем в шагах пяти-шести позади него почти одновременно раздались легкий шлепок, сдавленный стон, похожий на хрип, и тихое чертыханье. Это наблюдатель, который, возможно, совсем не был противником, отважился выпрыгнуть из окна второго этажа, но неудачно приземлился и, кажется, ушиб ногу о неровность на мостовой.

Аламез мгновенно развернулся на каблуках, а его рука тут же скользнула вновь к рукояти меча, но на полпути изменила траекторию движения и, расслабившись, опустилась вниз. Маленький человечек, сидевший перед ним и обеими руками сжимавший зашибленную пятку, был совершенно неопасен, хоть и непонятно, с какой стати вздумал за ним следить.

– Чего тебе надо? Зачем по пятам идешь? – спросил моррон без злости в голосе, но с холодком.

– Нет бы спасибочки сказать, что из подземелья тя вывел! – прогнусавил пребывавший далеко не в лучшем расположении духа Кабл, стянув с ноги башмак и растирая ступню, раскрасневшуюся от ушиба, как щечки стыдливой девицы от фривольного предложения нетерпеливого ухажера. – Вот она, благодарность человечья! Хотя что это я?! Какой из тя человек?! Моррон – тот же мертвяк, разве что не разлагается на ходу, смрадно не пахнет да к мозгам человечьим аппетиту не имеет! От человека в те лишь оболочка осталась, откуда ж благодарности ждать?!

– Некогда мне перед тобой словами красивыми сорить… тороплюсь! – не соврал Дарк, действительно боявшийся, что беседа отнимет слишком много времени. – Хотя не скрою, за помощь в бою и после признателен!

– И на том благодарствую! С моррона, как говорится, хоть шерсти клок… – съехидничал Кабл, наконец-то закончив растирать пострадавшую пятку, такую же красивую, как он сам, и засунув ее в башмак.

– Послушай, приятель, мне с тобой лясы точить некогда… делишки имеются, – опять сказал правду моррон. – Задам тебе всего три вопроса, и от того, что ты ответишь…

– Грозить изволим-с?! – вызывающе прищурившись, изрек Кабл и, слегка приоткрыв рот, продемонстрировал, как из его красных, как будто воспаленных десен появляются острые зубки.

– Только предупреждаю, – сухо ответил Дарк, ничуть не впечатленный показом. На своем веку ему доводилось видеть и не таких чудовищ, хотя низкорослое, весьма походившее на уродливого человечка существо, бесспорно, являлось опасным противником, и Аламез это осознавал. – Вопрос первый. Как ты узнал, кто я, и кто тебе про морронов рассказал?

– Может, руку подашь и встать вначале поможешь? – втянув зубки обратно и примирительно улыбаясь, спросил Кабл, а затем протянул в сторону Дарка руку.

– Вопрос второй, – продолжил Аламез, не думая приближаться к коротышке и подавать ему руку помощи. – Зачем за мной идешь? Что тебе нужно?

– А это за два или за один вопрос считать? – издевался Кабл, отчаявшись получить помощь, и поэтому, по-стариковски кряхтя, поднялся с мостовой сам.

– Вопрос третий, – невозмутимо излагал Аламез, не обращая внимания на поведение собеседника. – Кто ты, пес тебя задери, таков?!

– Если ты взаправду торопишься, а мне штой-то кажется, что не врешь, давай я по дороге отвечу? Делов-то особых у меня щас нет. Так уж и быть, сопровожу, а то времечко-то для прогулок ты уж больно неспокойное выбрал. Вдруг кого не того встретишь? Вдруг кто ненароком обидит?

Заморыш Кабл открыто насмехался, но в то же время умудрялся не переходить тонкой грани и не опускаться до прямых оскорблений.

– Говори, – проигнорировав встречное предложение, произнес моррон.