Воскрешение

Денис Юрин ВОСКРЕШЕНИЕ

Люди по-разному смотрят на жизнь: одни говорят, что миром правит случайность и хаос, другие искренне верят в неоспоримое господство строгого порядка и неумолимого предназначения. Оптимисты терпят невзгоды в надежде, что и им когда-нибудь выпадет шанс поймать за хвост пугливую птицу удачи; пессимисты же не стремятся изменить свою судьбу, какой бы горькой она ни была, поскольку убеждены, что за них уже все давно решено и продумано могущественными высшими силами. Одни верят в везение и полагаются на удачу, другие доверяют лишь логике и не сделают даже малюсенького шажка, пока досконально не изучат и не просчитают в голове возникшую ситуацию.

Что же такое на самом деле жизнь? Она – случайная закономерность и закономерная случайность; непреклонный порядок вещей с довольно частыми элементами непредсказуемости и в то же время выхолощенный, упорядоченный до зевоты хаос. Говоря проще, наша жизнь – сплошной парадокс и одна большая насмешка над теми глупцами, кто силится понять ее смысл. Как ни странно, вокруг много вещей, противоречащих здравому смыслу, но без которых не обойтись.

Корбис Огарон, старейший моррон,

Глава Совета Одиннадцатого Легиона.

Глава 1 «Трехногий петух»

Придорожный трактир «Трехногий петух» был преуспевающим заведением, несмотря на убогость обстановки, затхлость атмосферы внутри недостаточно большого и лишь изредка проветриваемого зала, грубость и нерасторопность частенько пребывавшей в подвыпившем состоянии прислуги, а также сомнительную свежесть подаваемых блюд.

Посетители постоянно ругались, били посуду назло наплевательски относящемуся к их упрекам хозяину, а порой даже таскали его за сальные и редкие волосенки, но толку от этого не было никакого. Синяки и ссадины заживали на толстощекой физиономии ленивого корчмаря поразительно быстро, а его расчетливый мозг, спрятавшийся в глубинах алчной головенки за маленькими, бесстыже прищуренными глазенками, не видел необходимости что-либо менять. К чему обращать внимание на упреки вечно недовольных гостей, когда каждую ночь в переполненном зале не протолкнуться, а выручке невзрачного и ветхого трактира у дороги позавидовала бы даже самая престижная столичная ресторация?

Не смущала хозяина и нелепость названия, кое-как выведенного на раскачивающейся над входом в заведение вывеской. Как человек, большую часть жизни проживший в деревне, он прекрасно знал, что у петухов, как, впрочем, и кур, не ноги, а лапы и что трехлапые домашние птицы – такая же несуразная нелепость, как снег, идущий в разгар жаркого-прежаркого лета. Посетители считали название абсурдным, но это не мешало им оставлять в трактире свои гроши. Хозяин же, наоборот, гордился нелепой выдумкой, делающей его заведение «запоминающимся», а следовательно, успешным; и по утрам, когда переждавшие ночь странники разъезжались, расходились или, на худой конец, расползались на четвереньках, радостно подсчитывал барыши.