Воскрешение

Об рассмеялся, заглушив ее у себя в голове, и вскоре вопли стихли, превратившись в ничто.

26

Джим ковылял вдоль обочины, стараясь держаться края, чтобы при необходимости найти укрытие среди деревьев. Насколько он мог судить, большинство зомби в этом районе, как двуногих, так и прочих, сосредоточились вокруг Хейвенбрука. Он надеялся продвинуться максимально далеко, пока они находились там.

Он перехватил M-16, которую нес в руках. Такая же висела у него за спиной, а на боку был пристегнул пистолет. Лямки второй винтовки натирали ему кожу при ходьбе, мышцы болели, но он старался не обращать на это внимания. Покрытые волдырями ноги горели, из вскрывшейся раны в плече сочились кровь и гной. В верхней части предплечья пекло от инфекции, а плоть вокруг пулевого отверстия покраснела, вздулась и стала твердой на ощупь. Никогда еще он не был настолько истощен. Он брел на север, поднимая ботинками пыль и отмечая тем самым маршрут. Отзвуки битвы затихали с каждым его шагом, пока не исчезли насовсем.

Вокруг стояла тишина. Кукурузные поля, леса, дома — все было пустым. Джим утер пот с лица и, прислушавшись, забылся в этой удивительной красоте момента. Ему хотелось уметь лучше формулировать свои мысли, уметь описать то, что он чувствовал. Он вдруг задумался, оценил бы это умиротворение Мартин, и решил, что да, оценил бы.

Мысль о старике вызвала улыбку на его изможденном лице, и он принялся проигрывать в голове все свое путешествие. Кэрри и ребенок, Мартин, Делмас и Джейсон Кленденаны, Клингер и остальные выжившие, что ему повстречались, Шоу и его люди, Харинга, Бейкер — все пронеслись у него в сознании, приведя к настоящему моменту. На эту дорогу. Финишную прямую. Найди он сейчас машину, смог бы добраться до пункта назначения за час. Если же нет — будет там до заката, если не сбавит скорость. Он похлопал себя по карману, где лежало письмо, которое он написал Дэнни после того, как Джейсон убил своего отца, а потом и себя. Знание о том, что письмо в безопасности, дивным образом придало ему уверенности. Значит, все будет хорошо. Пока.

Однако по мере того, как он пробирался все дальше и дальше, его тело начинало бунтовать. Боль в стопах стала подниматься выше, и сильные колющие спазмы грозили свалить его с ног. Плечо теперь болело сильнее. Пот застилал глаза. Но отказываясь сбавлять ход, Джим остановился только затем, чтобы сделать последние несколько глотков теплой воды из фляги, которую он прихватил с собой с поля боя. После чего, бросив ее туда же, где на дороге валялся остальной мусор, поплелся дальше.

Он не слышал шума двигателя до тех пор, пока «Хамви» не подкрался сзади почти вплотную. Джим резко обернулся, при этом подвернув лодыжку. Он рухнул на землю и растянулся, пока вседорожник тормозил рядом.

— Нет! Вы меня не остановите! — Он вскинул M-16 и нацелил на машину.

— Джим! — Со стороны пассажирского сиденья высунулся Мартин и торжествующе воздел руки к небу, в знак благодарности. — Неужели это ты? Слава тебе, Господи!

— Мартин? — изумился Джим и, несмотря на дикую усталость и боль в лодыжке, вскочил на ноги и подбежал к старику. — Мартин! Я думал, вы погибли!

Они пожали друг другу руки и заплакали.

Наконец Мартин вытер слезы и проговорил:

— Кажется, Господь по-прежнему хочет, чтобы я помогал тебе, Джим.

Они рассмеялись и после того, как Мартин выбрался из машины, заключили друг друга в объятия.

— Поехали, — сказал старик. — Нужно найти твоего мальчика.

— Аминь, друг мой. Аминь.

Джим нырнул в «Хамви» и замешкался. Из-за руля ему улыбалась симпатичная, но изнуренная темнокожая девушка. Джим озадаченно ей кивнул.

— Это Фрэнки, — представил ее Мартин. — Она любезно предложила меня подвезти.

— Подвезти… ну да, черт возьми! Я спасла твою несчастную задницу, и ты прекрасно это знаешь.

Мартин рассмеялся:

— Да, спасла, и я тебе за это благодарен. Ты бы это видел, Джим! Меня окружила куча зомби, а Фрэнки врезалась прямо в них и каждого переехала.

— Спасибо, что присмотрела за ним, — поблагодарил Джим.

— Не вопрос. — Фрэнки пожала плечами.

Они поехали дальше, и Фрэнки переключила внимание на дорогу. Джим изучал ее, гадая, кто она и чем занималась до того, как все это началось. Несомненно, она немало повидала на своем веку — это отражалось в чертах ее лица и в самой ауре. Джим в ауру никогда не верил, но у Фрэнки она определенно была. Несмотря на грубые черты лица, девушка была красивой, и у Джима сложилось впечатление, что ее истинная красота расцвела совсем недавно.

— Так куда мы направляемся? — спросила Фрэнки. — Есть идеи, ребята?

— Блумингтон, Нью-Джерси, — сказал ей Джим. — Это в часе езды.

— Блумингтон? — Фрэнки уставилась на него, обернувшись через плечо. — Это же пригород, разве нет? Там нежити должно быть по колено. Забудь.

— Тогда можешь высадить нас здесь, — заявил Джим. — Потому что нам нужно туда.

Фрэнки в недоумении посмотрела на Мартина, но священник лишь кивнул ей:

— У нас есть причины верить, что сын Джима в Блумингтоне еще жив. К нему нам и нужно.

Фрэнки присвистнула:

— Господи, и откуда ты знаешь, что он все еще жив?