Воскресение Петрова

Приняв решение Петров облегченно вздохнул. Пора - значит пора, и только. Будет случай - он крикнет.

Петров еще раз глубоко вдохнул, но выдохнуть не успел, потому что женско-бухгалтерский коллектив вдруг разом прекратил шушуканье, дверь в комнату отворилась, и к столу Петрова тяжелой походкой приблизился Иван Кузьмич Кожемякин - зам главного бухгалтера по политической части и непосредственный начальник. Женщина, сидевшая за соседним столом, немедленно вспорхнула, понимая, что разговор, который сейчас состоится, будет носить конфиденциальный характер.

Кожемякин взял освободившийся стул, придвинул его к столу Петрова, прочно уселся, поерзал немного и тяжело вздохнул. Петров терпеливо ждал. Он уже догадался, зачем здесь появился товарищ Кожемякин, что тот сейчас скажет, но что будет отвечать он. Петров, еще не знал.

- Ну, так что? - вдруг поинтересовался Кожемякин. - Как идут дела?

- Нормально, - сказал Петров.

- Когда будет ликвидировано чепе?

- Какое чепе? - притворно изумился Петров.

- Вы - вот что.., - Кожемякин сморщился. - Отвечайте по существу. Завтра нужно ввдавать зарплату коллективу, а ведомостей нет. Чепе! Мы не можем допустить... Так я вас спрашиваю: когда будут готовы ведомости?

Петров молчал. Он решался. Это был тот самый момент. Или

- или. Или сейчас, или неизвестно когда... И он решился.

- А в чем, собственно, дело? Ведомости готовы. Кожемякин начал медленно багроветь.

- Эти ведомости неверные. Они неправильные и недействительные,- сказал он терпеливо. - Я вас спрашиваю, когда будут готовы правильные ведомости?

Да, это был его час. Петров понял, что сейчас за разумное время никто.кроме него, не может сотворить новые ведомости. А он может. Но может и не сотворить. И не сотворит!

- Я что-то не понимаю, - сказал он. - Я проверил программу. Никаких ошибок в ней нет, она реализует тот алгоритм, который был вами утвержден.

- Вы мне тут дурочку не ломайте! - взорвался наконец Кожемякин. - Алгоритм!.. Нет такого алгоритма, чтобы директору зарплату не давать!

- Но у меня нет другого алгоритма!

- Как это - нет?! Вы специалист, или не специалист? Подкрутите там что-нибудь в своей машине, подвинтите, но чтобы к вечеру ведомость была!

- При чем тут машина?

- А при том!.. Что хотите делайте, но чтобы к вечеру как штык... Ясно?

Петров впервые в жизни ощутил, как все его нутро наполняется неистовой, дикой злобой на этого старого идиота, который всю жизнь кем-то командовал, а теперь пытается изобрести машинные команды...

- Нет, не ясно, - произнес он еде одеркжваясь. чтобы не закричать. - Я не понимаю, о чем речь. Вы что, хотите, чтобы я с потолка взял исходные данные и ввел в машину?

- Это уж ваше дело, откуда их брать.

- Извините!.. Вы меня толкаете на преступление! Кожемякин даже подпрыгнул на стуле:

- Я? Тебя?! Да кто ты такой, чтобы я тебя толкал? Смотри-ка ты, какая цаца...

- В таком случае идите и сами считайте зарплату как хотите. А я на подлог не пойду.

- Что-о?! - Кожемякин вскочил и навис над Петровым. Петрову показалось, что Кожемякин его сейчас проглотит. Но тот поступил нелогично. Вместо того, чтобы глотать Петрова, он опустился на стул, достал из каршна платок и начал тереть им вспотевшую лысину. В его глазах появилась какая-то собачья тоска.

- Сопляк.., - прошептал он. - Господи, ну, зачем мне понадобились эти эвээмы... Ведь жили и горя не знали... Ну, на кой, спрашивается, черт они нам понадобились!?

- Вам плохо? - участливо спросил Петров.

- Плохо мне. Плохо!.. Неужели ты, стервец, не понимаешь, что отрицательных зарплат не бывает?! Не понииаешь?

Петров поджал губы и пожал плечами.

- А я тебе говорю: не бы-ва-ет!

Петров понял, что если он останется здесь еще минуту, то все пойдет прахом. Он не выдержит, пожалеет Кожемякина, а уж дальше... Поэтому он схватил портфель и опрометью бросился вон из комнаты.

- Куда?! Стой, я тебе говорю! - завопил Кожемякин, - но Петров в это время уже форсировал последний пролет лестницы.

Он выскочил из проходной, свернул налево и кинулся вдоль по улице. Ему представилось, что сейчас за ним будет организована погоня, его поймают, свяжут, скрутят и доставят обратно. И под пыткой заставят сделать такую ведомость, какую надо.

Петров добежал до перекрестка, свернул наперерез какому-то "Жигулю", услышал надрывную трель милицейского свистка и только после этого остановился. Перекресток был охраняемым. К нему приблизился милиционер и строго поинтересовался:

- Гражданин, вам что, тротуара не хватает?

- Мне?.. - Петров безуспешно пытался отдышаться. Хватает...

- Так куда же вы лезете под самые колеса?!

И тут Петрову пришла в голову забавная мысль. А что, если сесть на пятнадцать суток? Стукнуть милиционера по голове и дело в шляпе! В камере его Кожемякин не достанет...

Однако на противоправные действия такой тяжести он не решился, а вместо этого неожиданно для самого себя брякнул:

- Гражданин милиционер, арестуйте меня - я совершил преступление!

- Что-о? Какое преступление?

- Да.., - Петров беспомощно оглянулся, - вон, ларек ограбил.

- Какой еще ларек?

- А вон тот, - Петров показал на газетный киоск.