Восход доблести

«Держитесь поблизости и прислушивайтесь к гравию», – сказал Сивиг. – «Именно так вы узнаете, что я еще на берегу. Достаточно скоро вы услышите реку. До тех пор не сворачивайте с тропы».

«А как насчет зверей, о которых ты говорил?» – крикнул Дункан, нервничая, пока они проходили через белое облако. – «Что если они появятся?»

Дункан услышал, как Сивиг вынул свой меч.

«Они появятся», – ответил он. – «Просто закройте глаза и позвольте своим мечам сделать свое дело».

* * *

Дункан верхом на коне шел через туман, его люди шли рядом с ним, их лошади натыкались друг на друга, и это было единственным ориентиром в белой мгле. Он сжимал в руке свой меч, нервничая. Люди позади него трубили в рог снова и снова, и этот единственный звук эхом разносился по холмам, через озеро. Воины Дункана следовали его приказу, поэтому они не должны потерять след друг друга. Тем не менее, каждый раз, когда звучал рог, Дункан напрягался, опасаясь того, что это может спровоцировать созданий, живущих в тумане, и приготовился к атаке. Кроме того, звук было сложно отследить и, если бы не гравий под ними, вероятно, они все уже заблудились бы. Сивиг был прав.

Дункан почувствовал, что начинает плохо ориентироваться, углубившись в свои мысли, теряя все ощущения реальности, все глубже и глубже пробираясь в белую мглу. Все казалось нереальным. Он видел, как туман мог вывести человека из себя.

Прогремел тяжелый голос Сивига, нарушивший тишину, и Дункан обрадовался ему.

«Помнишь Кровавый Холм, дружище?» – спросил он, предавшись ностальгии. – «Мы были молоды. Многообещающие воины, без жен и детей – только мы, наши мечи и целый мир перед нами, чтобы проявить себя. Именно то сражение сделало нас мужчинами».

«Я хорошо это помню», – ответил Дункан, которому казалось, что все это было вчера.

«Они превосходили нас числом два к одному», – продолжал Сивиг. – «Опустился туман – такой, как сегодня. Мы отделились от наших людей, и нас осталось только двое».

Дункан кивнул.

«Мы попали в ловушку», – добавил он.

«Сеть шершня», – сказал Сивиг. – «Помнишь, что ты сказал мне в тот день?»

Дункан слишком хорошо все это помнил.

«Ты сказал: это подарок, которого я ждал», – продолжал Сивиг. – «Я никогда не понимал, что это значит вплоть до последних лет. Это был подарок. То, что мы были окружены, нас было мало, то, что мы могли полагаться только на самих себя, – это был подарок. Скольким мужчинам он достается?»

Дункан кивнул, его сердце парило от воспоминаний о том дне.

«На самом деле, очень редкий подарок», – сказал он.

«В тот день я получил множество ранений», – продолжал Сивиг после продолжительной паузы. – «Некоторые из них напоминают о себе каждый раз, когда я сгибаю колено. Но это не то, что запомнилось мне больше всего, так же это и не тот факт, что мы убили каждого из них. Больше всего мне запомнились твои слова. И мое удивление, когда я увидел, что ты не испытываешь страха. Наоборот, я никогда не видел тебя счастливее, чем в тот момент. Твоя храбрость придала мне сил. В тот день я поклялся стать великим воином».

Дункан глубоко задумался над словами своего друга, к нему вернулись воспоминания, пока они скакали в тишине долгое время. Дункан с трудом верил в то, что прошло так много лет. Куда ушла его юность?

«Королем должен стать ты», – сказал Сивиг решительным голосом, нарушив тишину, его слова прокатились в тумане.

Дункана поразили слова друга. Царствование никогда не было чем-то, к чему он стремился, и голос Сивига прозвучал так, словно друг подталкивал его на это.

Дункан покачал головой.

«Старый Король был моим другом», – ответил он. – «Я всегда стремился только к службе».

«Он предал королевство», – возразил Сивиг. – «Он сдал Эскалон. Он не заслуживает того, чтобы быть Королем. Что касается меня, то я никогда больше не буду ему служить, если Эскалон когда-нибудь будет свободен. Не будут служить ему и остальные. У нас нет короля, разве ты этого не видишь? А чем будет свободный Эскалон без короля?»

«Может, и так», – сказал Дункан. – «Но он – наш Король, нравится тебе это или нет. Капитуляция не снимает с него титула».

«Неужели?» – спросил Сивиг. – «Если не это, то что же тогда? Что это за Король, который не защищает свою землю?»

Дункан вздохнул, зная, что его друг прав. Он и сам думал об этом много раз. Разговор с другом был похож на спор с самим собой. Дункан не знал, что сказать.

«Даже если бы у нас был новый король», – ответил он. – «Почему им должен быть я? У нас очень много достойных людей».

«Мы все тебя уважаем», – сказал Сивиг. – «Все военачальники. Все великие воины, которые остались, разбросанные по Эскалону. Ты представляешь лучшее во всех нас. Когда Тарнис сдал королевство, мы все ожидали того, что ты возьмешь на себя царствование, но ты этого не сделал. Твое молчание говорило само за себя. Именно твое молчание, друг мой, то, что ты выбрал сторону Короля, предоставило пандезианцам возможность захватить нашу землю».

Эти слова глубоко ранили Дункана, словно Сивиг вонзил в его сердце кинжал. Он спрашивал себя, неужели его друг прав. Он никогда не задумывался об этом.