Читаем Восхитительные женщины. Неподвластные времени полностью

Некоторое время Алиса работала экскурсоводом в музеях, а параллельно училась на сценарных курсах в Государственном техникуме киноискусства. Кино, особенно американское, Алиса обожала: там все было понятно – хорошие герои побеждали плохих парней, белое всегда торжествовало над черным. Америка казалась ей раем, где сбываются все мечты, и каждый человек способен добиться успеха. «Тогда Америка казалась мне самой свободной страной в мире, страной индивидуальностей», – вспоминала позже Айн Рэнд. В начале 1925 года Алиса опубликовала свои первые книги: это была биографическая брошюра об актрисе Поле Негри и небольшой буклет «Голливуд: город американского кино».

В том же году Розенбаумам каким-то чудом удалось получить американскую визу: оказавшиеся там родственники приглашали их в гости. Однако уехать удалось одной Алисе: при получении визы она обещала вернуться через две недели, но знала, что обратно не вернется. Позже она пыталась перевезти семью в США, ей это не удалось: ее родные погибли в Ленинграде во время блокады.

Эта фотография использовалась в советском паспорте Айн Рэнд, датированном 29 октября 1925 года

В январе 1926 года Алиса навсегда покинула ненавистную ей Совдепию, а через месяц ступила на пристань Нью-Йорка. Еще по дороге Алиса решила, что ее новая жизнь требует нового имени – и по приезде назвалась Айн Рэнд. Исследователи до сих пор спорят о происхождении ее нового имени: одни считают его финским именем, которое Алиса когда-то услышала на улицах родного города, другие – видоизмененным словом ayin, что на иврите означает «глаз», третьи просто считают производным от Алисы. Фамилию же Айн, недолго думая, взяла у своей пишущей машинки фирмы Remington Rand. Кроме машинки, у Айн было пятьдесят долларов, четыре киносценария и огромное желание добиться успеха – не так уж мало для девушки, которой был всего двадцать один год и которая едва говорила по-английски.

Пожив несколько месяцев у родных в Чикаго, и заодно продлив визу, Айн решила попытать счастья в Голливуде. У нее было красивое лицо и изящная фигура, но Айн, в отличие от тысяч девушек, приехала на фабрику грез не сниматься, а писать. По легенде, уже через неделю она наткнулась на знаменитого режиссера Сесила Б. ДеМилла, который собирался в то время снимать ленту «Царь Царей» о последних днях Иисуса. Впечатленный типично еврейской красотой Айн, он поначалу предложил ей пройти на пробы, но, узнав о том, что она не актриса, а писатель, дал ей работу в сценарной группе. Еще через две недели Айн заметила в толпе рослого красавца-актера: она уже видела его в ролях мужественных спасителей и защитников и, встретив наяву, немедленно влюбилась в это живое воплощение ее грез о настоящем герое. Актера звали Фрэнк: он был красив, добродушен и неплохо зарабатывал. Они поженились 15 апреля 1929 года – во многом из-за того, что у Айн истекал срок визы. Как она позже говорила, их бракосочетание проходило под прицелом ружья, которое держал Дядя Сэм. Однако брак оказался на удивление удачным: Фрэнк стал ее ближайшим другом, соратником, редактором и поверенным, он преклонялся перед талантом супруги и всегда был готов поддержать ее. В 1931 году она получила гражданство как миссис Фрэнк О'Коннор, но официально Айн так никогда и не взяла фамилию мужа.

Четыре сценария, привезенные Айн из Советского Союза, последовательно отвергли все голливудские студии. Она подрабатывала где придется – официанткой, продавщицей газет, костюмершей, секретарем, пока наконец ей не улыбнулась удача: ее сценарий «Красная пешка» купил для Марлен Дитрих сам Йозеф фон Штернберг, однако мода на антисоветские ленты уже прошла, и фильм так и не был снят. В то же время в Голливуде, а затем и на Бродвее, была поставлена ее пьеса «Ночь 16 января»: пьеса имела два возможных конца, и должна была заканчиваться так, как решит выбранное из публики жюри присяжных. Полученная финансовая независимость позволила Айн сосредоточиться на написании ее первого романа «Мы живые», посвященного ужасам жизни в Советском Союзе. «Этот роман наиболее близок к автобиографии, чем все, что я когда-нибудь напишу, – утверждала она в предисловии. – Это автобиография не в прямом, но в интеллектуальном смысле. Сюжет выдуман, но фон реален». Два года она не могла найти издателя, пока наконец в 1936 году его не согласились выпустить американское издательство Macmillan Company и английское Cassells & Со. Россия представлялась кладбищем, на котором существуют живые мертвецы – задавленные тоталитарным государством жители. Для американцев роман стал откровением; критики, хотя и не рассыпались в похвалах, все же отзывались о романе вполне доброжелательно. В начале сороковых роман был даже экранизирован в Италии – без ведома автора, и в шестидесятых перевыпущен в новой версии, одобренной Рэнд.

Айн Рэнд с мужем Фрэнком О’Коннором

Перейти на страницу:

Все книги серии Виталий Вульф. Признания в любви

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии