Воск

– Тогда пусть прекратит меня доводить, – прошипела она, выскакивая из дома. Нужно было срочно остудить рассудок. Несколько раз вдохнуть полной грудью, а еще лучше – покурить. Жаль только под рукой не оказалось сигарет. Но возвращаться в дом за ними не хотелось. Чем меньше она будет попадаться им обоим на глаза, тем лучше. Она вспомнила про кабинет звездочета. Там уж точно найдется капелька необходимого никотина.

* * *

Выкрав в кабинете Алика спички и сигареты, Лиза вернулась во двор. От света луны повсюду ползли фиолетовые тени и бледные неясные блики. Убедившись, что из домика напротив на нее никто не пялится, она чиркнула спичкой. Заветная сигарета с первого раза не зажглась. Отвыкшая пользоваться «дровами», она неуклюже провела спичкой по коробку, слишком близко от себя. Пылающая головка спички мигом отскочила и попала на обнаженное запястье. Боль заставила девушку заорать. По инерции она затрясла рукой, стряхивая горящую серу, но она лишь сильнее прилипла к коже.

– Лиза?! – В следующую минуту перед ней возникли оба мужчины.

– Ну, что с тобой опять? – холодно спросил Вадим, осматриваясь по сторонам. Зажженная сигарета предательски тлела рядом в траве.

– Откуда ты взяла папиросы, черт подери?

– Я обожглась, ответила Лиза, показывая руку. Вадим взглянул. Рана не была похожа на ожог от маленького уголька. Она разрослась до размеров крупной монеты, и по ее краям быстро растекался воск.

– Боже! Да ты даже покурить нормально не можешь! – разозлился Вадим, грубо схватив ее за запястье. – Пошли, – приказал он. Лиза поплелась за ним, мельком взглянув на Алика. У него был подозрительный вид. Кажется, он понял, где она раздобыла сигарету. Неприятное ощущение поразило ее острее ожога. Она опустила голову, чувствуя себя малолетней нарушительницей порядка.

* * *

– Похоже, рана становится больше, – заметил Алик, поглядывая на ожог. Вадим склонился над Лизой с желтоватой мазью из аптечки.

– Похоже, – всхлипнула Лиза. Боль не проходила, она разрасталась подобно зыбучему песку, добираясь до самой кости.

– Потому что кожа все еще плавится, – сказал Вадим. – Нужно это остановить.

– Я, конечно, не сомневаюсь в твоем профессионализме, но ты и вправду думаешь, что «Пантенол» поможет? – спросил Алик, косясь на тюбик в руках Вадима.

– Нет. «Пантенол» на потом, – пояснил Вадим, – а сейчас нам понадобиться холодная вода. Вспомни, что бывает, когда воск попадает в воду.

Алик исчез за дверью. Некоторое время никто не нарушал тишину. Обожженное запястье Лизы покоилось в ладони Вадима, и он внимательно разглядывал его со всех сторон.

– Спорим, такого в твоей врачебной практике еще не бывало, – произнесла она, пытаясь улыбаться.

– И я этому искренне рад, – сказал Вадим, поднимая голову. Их взгляды встретились. Желание впиться в его губы заставило на миг забыть о ране. Она неестественно вздохнула.

– Все еще больно? – спросил он.

– Ага, – простонала она, радуясь, что он ничего не понял.

Алик вернулся с ковшом, полным ледяной воды. Он приблизился медленно, чтобы не пролить воду на пол. Вадим осторожно опустил податливую руку пациентки в емкость.

– Кажется, мазь совсем не пригодится.

Алик громко сглотнул. Все трое уставились в ковш, будто он транслировал новый эпизод «Звездных войн».

– Бог ты мой праведный! – промолвил он, не отрывая взгляда от раны. В воде ожог стал быстро затягиваться побелевшим воском. Это было странное зрелище.

* * *

– И как она это сделала?

Он рассматривал упругие вены, четко выделяющиеся под тонкой кожей. Что чувствуешь, когда по ним скользит тонкая сталь? Боль или страх?

Марк никогда не был мазохистом. Малейший дискомфорт в теле доставлял ему нереальные страдания. В отличие от него, Лиза всегда испытывала нечто иное по отношению к боли. Конечно, он бы не стал утверждать, что она любила боль. Просто она ее не боялась. И все же, он не мог уяснить, как можно причинить самому себе вред?

Заиграл мобильник. Марк отхлебнул виски из стоящего рядом бокала и прислонил телефон к уху. Давненько он не слышал голос Архипова. С тех самых пор, как сгорела Лиза. Огонь. Еще хуже, чем лезвие. В сотни раз мучительней! Сколько же нужно воли, чтобы решиться спалить себя заживо?

Архипов требовал встречи. Зачем ему понадобились ее личные вещи?

– ДНК? – переспросил Марк.

Он взглянул на коробки, стоявшие вдоль стены. После смерти девушки ее съемная квартира перекочевала другим арендаторам, а вещи передали ему. Одежда, посуда, косметика…, он не знал, куда это все девать. Каждый день он рылся в ящиках, словно в воспоминаниях. Несколько предметов он оставил себе: ее любимую кружку «кофе», планшет с фотографиями из их прошлой жизни.

– Собственно, мне без разницы, – произнес парень. – Приезжай, бери что хочешь. Все равно оно будет гнить без надобности.

Он нажал на кнопку отмены вызова. Гнить. Таков ее выбор.