Восемь (ЛП)

Когда я слышу эхо ее последних шагов на первом этаже, то поворачиваюсь и захожу в нашу квартиру. К счастью, моя комната находится сразу после прихожей налево, и к тому времени как подхожу к ней, я уже почти голая и готовая нырнуть под свои прохладные хлопковые простыни.

***

— Холли, моя сладкая ягодка. Просыпайся. Я знаю, ты меня слышишь.

— Ммм, отвали, — шепчет мой мозг, и я надеюсь, что губами произношу то же самое, когда натягиваю простынь себе на голову.

— Я в долгу не останусь. Пожжжалуйста… ты ведь не хочешь подвести свою любимую соседку по комнате, правда?

— У меня сегодня выходной, Рейч. Пусть тебе Зои поможет, — умудряюсь проворчать я, пока зарываюсь поглубже в подушки.

— Зои не умеет петь и играть на гитаре, а группа, которую мы пригласили, отменила концерт. Я не могу оставить сцену в «Авроре» пустой, а твое выступление, когда ты вышла на замену в прошлый раз, всех потрясло. Давай, моя маленькая сладкая девочка, я заплачу тебе как за две смены.

— Это было разовое выступление. Я не певица. Позвони в агентство и попроси их прислать кого-нибудь.

Холодный воздух касается моей голой кожи, когда с меня срывают простынь, и я сразу же сворачиваюсь калачиком, чтобы закрыться от того, что, как предполагается, последует далее.

— У тебя будут свободны оба выходных, если ты выйдешь с выступлением на час или два.

Когда я не шевелюсь и не отвечаю, она продолжает умасливать меня нежным голосом:

— Я знаю, что ты хочешь попасть на художественную выставку в Старом Городе, а еще, что осталось всего несколько дней до закрытия. Поэтому, выползай из своего укрытия, прыгай в душ и заставь сегодня толпу ахнуть от твоего бархатного голоса.

Эта девчонка играет нечестно. Мне действительно очень хочется посетить эту выставку.

— Ладно, ладно, — ворчу я в подушку и слышу, как Рейчел кричит свое триумфальное «Да!», сопровождая это жестом победителя. — Отдай мне мою простынь обратно, и я смогу подремать еще часок перед тем, как встать окончательно.

—– Не-а, нет, нет, нет, — отвечает она, дразня меня, а потом шлепает ладошкой по моей голой заднице. — Я знаю тебя, моя ягодка. Ты свернешься клубочком и продрыхнешь всю ночь. Так что, давай, вставай и тащи свою белоснежную попку в душ.

— Клянусь, если ты еще раз шлепнешь меня по заднице… — предупреждаю я, повернув голову в ее сторону. Приоткрываю один глаз и вижу, что Рейчел уже замахивается, чтобы сделать ударить снова.

— То что? — язвит подруга и отступает от кровати.

— Я… Я… Я придумаю что-нибудь, когда мой мозг проснется. Ты же знаешь, я плохо соображаю, когда только проснулась.

— А ты думаешь, почему я всегда прошу тебя об одолжении, когда ты еще спишь, — бросает она через плечо, выходя из моей комнаты.

— Ведьма, — бормочу я и начинаю руками шарить вокруг себя в поисках простыни, чтобы укрыться, но ничего не нахожу.

— Эй, — кричу в открытую дверь своей спальни. — Отдай гребаную простыню или я…

— Или что? — дразнит Рейчел меня откуда-то с другого конца квартиры. — Просто вставай, Холли. Ты проиграла… опять.

Я плюхаюсь обратно на спину, изображая морскую звезду своими голыми конечностями.

— Вот так всегда.

Глава 8

Джош

Последняя неделя для меня была настоящим испытанием.

Заботиться о маленьких детях на новом месте в жаркую погоду и без отсутствия обычного распорядка дня — от всего этого у меня начался сильный стресс.

Но, несмотря ни на что, я чувствую, что могу здесь дышать.

Не хочу сказать, что все, с чем я боролся, волшебным образом исчезло, но, наконец-то, чувствую, что могу смотреть правде в глаза, а не убегаю от нее как испуганный слабый маленький мальчик. Как трус, которым был слишком долго.

Мне стыдно за то, кем я стал. Противно смотреть на себя в зеркало, на свое лицо, замечая темные круги под глазами и впалые щеки, и понимать, что причина этого кроется не в том, что именно отняла у меня жизнь, а в том, что я почти погряз в своем горе.

Невозможно отмотать все назад, невозможно вычеркнуть из жизни весь прошлый год, но я могу пообещать себе и своим детям, что продолжу жить — ради них, и ради самого себя. Если постоянно буду себя корить, то не смогу быть хорошим отцом, сыном, братом или вообще человеком.

— Принцесса Айви, — зову через прикрытую дверью в ванную, ожидая немедленного отклика, но в ответ только тишина. — Айви, ты слышишь меня? — говорю я спустя несколько секунд, приблизив лицо почти вплотную к узкой щелке.

— Папа, — раздраженно ворчит она. — Я какаю. Можно мне посидеть хотя бы пять минут в покое и тишине?

Не могу удержаться и начинаю хохотать над маленькой крошкой, которая повторяет мои слова и бросается ими в меня же. Не могу сосчитать, сколько раз на этой неделе я пытался сходить в туалет, и один, а то и оба ребенка шли за мной по пятам, а затем начинали плакать или раскидывать разные вещи под дверью. Сходить пописать, когда они не спят, и так достаточно сложно, а уж сходить по большой нужде и вовсе проблема.

Да, я использую выражение «сходить по большой нужде».